Сидя за виски с содовой, он рассматривал различные варианты, благодаря которым он мог бы безбедно существовать, но ничего путного придумать не смог. Ему нужно было найти такую комбинацию, которая сразу же принесла бы кучу денег, а без них его дела выглядели печально. Но он зря ломал голову, ничего заслуживающего внимания в нее не пришло. Он злобно толкнул свой бокал к бармену, чтобы тот наполнил его, а сам закурил сигарету. Бармен налил порцию виски и проговорил вполголоса:— Смотрите!
Эдди повернулся на вертящемся табурете и увидел молодую девушку, направляющуюся к регистратуре. У Эдди вырвался стон восхищения.
Это была высокая, стройная, исключительно красивая девушка, у нее были необычайно рыжие волосы, каких он никогда еще не видел. Одетая в черное с ног до головы, в роскошном меховом манто, наброшенном на плечи и застегнутом у шеи на золотую цепочку, она представляла собой необыкновенное зрелище. На ней не было шляпы, и единственным пятном в этом ансамбле черного цвета была пурпурная орхидея, приколотая к манто.
— Посторожите мое виски, старина,— обратился Эдди к бармену.— Хочу полюбоваться этим созданием вблизи! —и он спустился с табурета, встав на пороге бара, откуда мог лучше видеть весь вестибюль.
Гиз, служащий регистратуры, высокий тощий парень с живыми глазами, подмигнул Эдди в то время, когда девушка заполняла карточку. Эдди мигнул ему в ответ.
Возникший как из-под земли грум, взял чемодан девушки и с энтузиазмом повел ее к лифту. Эдди заметил, что девушка несла два портфеля из кожи, которые совсем не подходили под ее облик, и ему стало любопытно, что же в них такое.
Он смог лучше разглядеть прекрасную незнакомку, когда она направлялась к лифту. Девушка была немного бледна и выглядела чуть апатичной. У Эдди создалось впечатление, что он уже где-то видел ее, что весьма удивило его, так как он, безусловно,, не мог бы забыть подобных волос. Но тем не менее ощущение не исчезало.
Когда она вошла в лифт, Эдди подскочил к столу регистратора.
— Кто такая?—спросил он у Гиза.
Гиз небрежно провел рукой по волосам.
— Она подписалась Кэрол Блэндиш,— взглянув в карточку, сообщил он.— Какова красотка, а? Ей недорого обойдется снятый номер.— Он качнул головой и произнес:— Эта неоновая вывеска— лучшая идея, которая когда-либо приходила нам в голову! Без нее мы никогда бы ее не поймали! Но держу пари, что она задержится тут лишь на одну ночь.
— Кэрол Блэндиш?—нахмурился Эдди.— Где же я слышал это имя? Никак не могу вспомнить. А ты знаешь ее?
— Не спрашивай меня об этом.
Внезапно Эдди посмотрел на Гиза блестящими от возбуждения глазами.
— Боже мой! Боже мой! —вскрикнул он.— Это курочка, о которой много писали в газетах... наследница... Так вот, она стоит миллионы! Правда, говорят, что она сумасшедшая.
— Это ничего не доказывает,— небрежно проговорил Гиз.— Если уж говорить о сумасшедших, то половина жителей тронутые, но у них нет миллионов. А она прекрасно сложена, да?
— Что ей здесь нужно?— задумался Эдди.— Пожалуй, эту птичку можно ощипать! —он лихо щелкнул пальцами.— Это то, что я бы назвал классной работой. Какой номер у этой рыжей? Я хочу заняться ею. Нельзя упускать такую уникальную возможность.
— Номер 247,— и, улыбаясь, Гиз добавил,— у меня есть отличная отмычка, если желаете.
Эдди покачал головой.
— Нет! Тут нужно действовать с умом, не торопясь. Первый раз в жизни я могу заняться настоящей красавицей, и я хочу продлить удовольствие!
— Это тем более приятно после всех ваших старых тетерок! — ухмыльнулся Гиз.— Я вам завидую, старина!
— Благодарю! —Эдди поправил узел галстука.— Есть в чем...
Грум поставил чемодан возле кровати, раздвинул шторы и открыл окна, забрызганные дождем и грязью, после чего широко распахнул дверь в ванную, несколько раз ударил по кровати, чтобы показать, что в ней остались пружины, и замер с протянутой рукой и с блестящими от надежды глазами. Кэрол почти не видела его стараний и ухищрений. Она страдала, у нее болела голова, а тело нуждалось в отдыхе. Неровной походкой она подошла к единственному в номере креслу и упала в него, поставив на пол возле себя оба портфеля.
Грум, маленький негодяй семнадцати лет, внимательно посмотрел на нее и решил не уходить до тех пор, пока не получит от нее на чай.
— Желаете еще что-нибудь? — спросил он повышенным голосом, так как она, казалось, совсем забыла про него.— Можно подать вам обед в номер, если хотите, а можно и зажечь огонь.
Вас заставят заплатить за это хорошие деньги, но если вы хотите, я устрою это.
Кэрол вздрогнула и взглянула на него так, как будто была близорукой. Он показался ей далеким и представлял собой нечто черное с белым и с неприятным голосом, резонирующим в голове.
— Да, огня и обед,— проронила она, плотно запахиваясь в манто,— и обед...
Он застыл на месте, не спуская с нее глаз.
— Мне нужно прислать официанта или вас устроит существующее меню? Оно не так уж плохо, я знаю!
— Да... все, что хотите. Теперь оставьте меня одну, прошу вас! — Кэрол прижала руки к вискам.
— Вы больны?— полюбопытствовал грум.
Что-то странное исходило от этой женщины, и его охватило чувство беспокойства.
— Может, я смогу что-нибудь сделать для вас?
Она нетерпеливо раскрыла сумочку и бросила на стол один доллар.
— Нет, оставьте меня в покое!
Он взял долгожданный доллар и, довольный, вышел из номера, прикрыв за собой дверь.
«Да, кажется,— подумал он про себя,— эта дамочка набралась наркотиков!»
Несколько минут Кэрол сидела неподвижно. Ей было холодно, и резкие боли в голове терзали ее. Она решила покинуть Санта-Рио сразу же после того, как забрала деньги Макса, но, вернувшись, стала страдать от головной боли и не смогла двигаться дальше, поэтому ей пришлось остановиться в первом же попавшемся отеле.
Вошла негритянка, чтобы развести огонь, и это изменило ход мыслей Кэрол. Она встала и прошла в ванную комнату.
В довольно маленьком и теплом помещении, где протекал душ и умывальник не отличался чистотой, Кэрол неожиданно почувствовала себя на грани потери сознания и должна была схватиться за что-то, чтобы не свалиться...
Она поняла, что умирает с голода. Кэрол ничего не ела с тех пор, как увидела Макса, выходящего из госпиталя и проследила его до дома. Сидя на краю ванной и обхватив голову руками, она слышала, как ушла негритянка, сильно захлопнув за собой дверь.
Эдди прохаживался по коридору, когда увидел официанта, толкающего перед собой столик, на котором находилась еда для Кэрол. Эдди был в отличных отношениях со всем персоналом отеля, и этот парень, по имени Брегштейн, был одним из его приятелей.
— Это для номера 247?— спросил он, доставая банкноту в пять долларов и складывая ее перед носом парня.
Брегштейн посмотрел, как он это проделывает, улыбнулся и утвердительно кивнул головой.
— О’кэй, приятель,— буркнул Эдди, сунув пятерку ему в карман,— возьми на виски. Я сам отнесу обед. Рыжие девушки — моя юношеская страсть!
— Ваша стихия немного мрачна, мистер Рейган,— сообщил ему Брегштейн.
— Да? Ничего не поделаешь,— Эдди оглядел свой смокинг.— Как ты думаешь, примет она меня за официанта?
— За киноартиста! —вздохнул Брегштейн и, с беспокойством уставившись на Эдди, добавил:—Дирекция этого не одобрит, мистер Рейган. Я не хочу неприятностей!