Макс медленно пополз к своей очередной жертве. Приблизившись к старой женщине, он плюнул ей в лицо. Он понял, что ее удар ножом все-таки оказался для него смертельным, так как он не мог остановить кровотечение. Он чувствовал, как жизнь уходит из его тела вместе с кровью и как постепенно немеют его конечности.
Но у него оставался еще один шанс отомстить, при условии, что действовать он будет, не задерживаясь и не отвлекаясь на мелочи. И если ему удастся вытащить нож из груди мисс Лолли, то, может быть, у него хватит сил и бросить его! А оттуда, где он сейчас находился, Кэрол представляла собой идеальную мишень!
Он вновь ухватился за рукоятку ножа и снова попытался вытащить лезвие. Рукоятка теперь была скользкая от крови, но он все же сумел добиться своего. Но теперь Макс был так слаб, что лишь с трудом поднял нож. Он повернулся и осмотрел комнату.
Неожиданно он вспомнил о том времени, когда они с Франком работали в цирке. Эта девушка, лежащая в кровати при синем свете лампы, напоминала ему другую, которая стояла, прислонившись к щиту, в то время, как он окружал ее тело фосфоресцирующими ножами. Он вспомнил день, когда впервые достиг нужного результата. Макс и сейчас мог совершенно точно бросать ножи, несмотря на то, что умирал, правда, у него не было сил.
Его отец говорил ему много-много раз:
— На свете нет метателей ножа твоей силы. Я никогда не видел, чтобы ты промазал! Ни одного раза!
«Он был прав»,— подумал Макс и собрал последние силы.
Цель была близка. Он различал шею Кэрол как раз над белой простыней. Но, к счастью для нее, нож был очень тяжел. Макс приподнялся в последнем усилии и замер пораженный. Внезапно в комнате повеяло холодным ветерком, и Макс заменил движение тени, отделившейся от стены и ставшей посредине комнаты.
Макс безнадежно уставился на нож. Волосы на его голове стали дыбом, по всему телу пробежала ледяная дрожь.
Из темноты возник Франк с плотоядной улыбкой на своем жирном лице. Он был одет, как всегда, в черном плаще, черной шляпе и в черных брюках на слоновых ногах.
— Ты слишком долго ждал, Макс! —смеялся Франк.— У тебя ничего не выйдет! —и он снова расхохотался.
Макс тупо уставился на напарника, размахнулся ножом, так как его мозг уже выдал команду бросить этот нож. Бесполезный приказ — нож медленно выскользал из его пальцев.
— Слишком поздно, слишком поздно, Макс...— пробормотал Франк из глубины комнаты.
Рука Макса дернулась, и нож упал на пол.
— Иди ко мне, Макс! —настойчиво призывал его Франк.— Я давно жду тебя!
Перед тем как умереть, Макс с удовлетворением подумал, что он не подмочил своей репутации. Он не промахнулся мимо цели... так как не метал ножа.
Несколькими минутами позже Кэрол вздохнула и открыла глаза. Она не могла видеть со своей кровати той ужасной картины, что окружала ее. Неподвижная и спокойная, отмытая от всего прошлого, она спокойно устремила свой взгляд в потолок. Она ожидала ночную сиделку.
ПОЙМАТЬ ТИГРА ЗА ХВОСТ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Кен Холанд почувствовал себя сильно огорченным при виде поезда, увозящего Ани. Он помахал ей на прощанье рукой, она ответила жестом и исчезла из виду.
Он медленно направился к выходу.
Так как его мать предложила взять ее с собой в Лондон, ей нельзя было упустить такой возможности, говорил он себе. Она не хотела оставлять Кена и дом. Но он заметил ей, что Керри, их уборщица-мулатка, приходит каждый день и что если она даже когда-нибудь не сможет приготовить ему еду, то он сможет пойти в ресторан.
Но Кен должен был оставаться совсем один, и это обстоятельство ужасало Ани. В то время как она будет бездельничать в Лондоне, ее бедный муж будет тянуть лямку в своем мрачном банке.
— Ведь такой случай проехаться в Лондон встречается не каждый день,— возразил он.
А что касается того, чтобы остаться одному, то он собирался хорошо использовать это время. Он увидит своих старых друзей, пойдет в «ночную коробку», в театр, может быть, напьется и будет возвращаться домой, в каком часу ему захочется.
Ани со снисходительной улыбкой слушала рассуждения своего мужа, она прекрасно знала Кена. Он будет несчастен, как камень, будет возвращаться домой в обычное время, возиться в саду до часа телевизионных передач и обедать банкой консервов.
В конце концов он уговорил ее поехать, а теперь, когда она уехала, он почувствовал себя несчастным.
Усевшись в свой старый «линкольн», он нажал на стартер и направился в банк.
Он задавал себе вопрос, что он будет делать вечером? Пол Вилсон и Бад Байли, с которыми он часто развлекался до женитьбы, будут ли они довольны повидаться с ним? Он не видел Вилсона четыре года. Время от времени он встречался с Бадом Байли, но у них уже ничего не было общего, когда они виделись: легкий приветливый жест руки и улыбка — этого было для них достаточно. Он понял, что ни тот ни другой не станут прыгать от радости при мысли отправиться куда-нибудь в его компании. Потом, какой смысл возобновлять с ними знакомство, чтобы потом, после приезда Ани, снова пренебречь им.
В этот вечер, судя по программе, по телевизору не было ничего интересного, но все равно лучше будет вернуться домой. К чему менять свои привычки под предлогом того, что его жена будет отсутствовать неделю?
Паркер, который работал у соседнего окошка, приветствовал его многозначительной улыбкой.
— Вам нравится снова стать холостым? — спросил он, открыв одним поворотом ключа свою кассу.— Чего бы я только ни дал, чтобы моя жена уехала хоть на недельку отдыхать. Вот уже четырнадцать лет как она сидит у меня на шее.
Кен пытался реагировать на тяжеловесные шутки Паркера, но без особого успеха.
Паркер в сорок пять лет начал уже полнеть и лысеть. При любой возможности он любил вспоминать свое веселое и бурное прошлое.
— Если вы хотите немного переменить обстановку,— продолжал Паркер, открывая свою кассу,— то я советую вам отправиться в «Сигнал» и провести там вечер. Я, к сожалению, никогда там не был, но старый Хемингуэй все время проводит там. Там, кажется, очень хорошо: хорошая пища, невысокие цены и курочки для развлечений. Их, конечно, нужно оплачивать, но с женщиной, которой платишь, не рискуешь соскучиться. Перемена полезна. Все мы, верные мужья, себя губим. Никому не принесет вреда, если время от времени менять женщину.
— Меняйте женщин, если хотите,— со смехом проговорил Кен,— но меня полностью удовлетворяет моя.
Тем не менее в это утро он стал жертвой странного состояния возбуждения, совсем для него необычного и необъяснимого. С тех пор, как он женился, он чувствовал живейшее удовольствие и настоящее удовлетворение, когда видел жену, возвращаясь вечером домой. А теперь, при мысли вернуться в пустой дом, ему становилось не по себе.
А если он не пойдет домой после того, как окончит работу в банке, то куда ему пойти?
Он, безусловно, мог напроситься в гости к кому-нибудь из сослуживцев, но к ним он предпочитал ходить с Ани, и если говорить откровенно, то ему хотелось в этот вечер совершенно переменить обстановку.
Разговор, который он имел с Паркером, пришел ему на ум. . «Сигнал»... Он часто проходил мимо этой ночной коробки рядом с Май Стрит, сверкающей хромом и неоновым освещением с той и другой стороны двери, с цветными фотографиями наполовину голых женщин.
Это было место [Увлечения не для банковского служащего, респектабельного и женатого.
Когда он запер ящик своей кассы, чтобы отправиться завтракать, он твердо решил и не думать о «Сигнале». Никаких историй. У него теперь есть обязанности. А главное, он любит Ани больше всего на свете. Он вернется к себе домой, уверял он себя, проходя в гардероб для служащих, чтобы забрать свою шляпу.
Когда Кен вошел, Паркер мыл руки.
— А, вот и вы,— сказал он, беря полотенце, чтобы вытереть руки.— Итак, вы уже все решили относительно вечера: вино, любовь и песни или только любовь?