Кровь застыла в его жилах при этой мысли. И даже, если они поверят ему и поймают убийцу, он будет главным свидетелем на судебном процессе. Как он сможет объяснить свое присутствие в квартире в момент преступления? Правда выйдет наружу. Ани, конечно, узнает про это. И в банке. И все его друзья.
Во рту у него пересохло.
Он уже видел свое имя на первых страницах газет. Все узнают, что как только Ани уехала, он сразу же устремился к продажной женщине.
— Уходи отсюда,— сказал он себе.— Ты ничего не можешь сделать для нее, раз она мертва. Подумай о себе и быстро убегай.
Он направился к двери и остановился.
Были ли в этой квартире, погруженной в темноту, отпечатки его пальцев? Нельзя было слепо поддаваться панике и бежать из дома, не уничтожив прежде всего следы своего пребывания. А для этого необходим был свет.
Он предпринял систематический поиск щитка с пробками и наконец нашел его на кухне. Сменив перегоревшую пробку, он включил на кухне свет.
Он старательно вытер носовым платком все, до чего он дотрагивался, и вернулся в салон.
Его шляпа лежала на стуле, куда он ее бросил, когда они вернулись. Он забыл про нее. Если бы он только что поддался охватившей его панике, то оставил бы ее здесь с его именем, написанным внутри шляпы.
Чтобы быть уверенным, что он ее не забудет, он надел ее на голову.
Он подобрал осколки разбитого стакана, завернул их в газету и превратил в порошок при помощи каблука. Потом он пошел и выбросил все это в помойное ведро. Найдя на умывальнике тряпку, он вошел в салон и вытер стакан и бутылку с виски. Он взял из пепельницы все, что оставалось от сигарет, которые он выкурил, и вытер пепельницу. Он вспомнил также, что касался телефонного аппарата, и старательно вытер его.
Больше ему было нечего делать в этой квартире. Он взял себя в руки и вернулся в спальню, чтобы положить электрический фонарик на то место, откуда он его взял, старательно вытерев его перед этим. Он был уверен, что ни до чего не дотрагивался в этой комнате.
Он увидел на ковре кинжал с синей рукояткой. Откуда он появился? Если бы убийца принес его с собой, он унес бы его. Но как убийца попал в квартиру? Безусловно, не через окно. У него должен был быть ключ или что-нибудь в этом роде.
«Это не имеет значения,— подумал Кен.— Время идет». Уверенный теперь в том, что он никогда не вернется сюда и нигде не оставил следы, он решил уйти. Но сперва нужно было смыть кровь с рук и внимательно осмотреть свою одежду.
Он прошел в ванную комнату, повернул выключатель носовым платком, заботясь, чтобы не оставить следов. Он смыл засохшую кровь с рук, вытер их полотенцем и подошел к большому зеркалу, чтобы хорошенько проверить свою одежду.
Его сердце забилось, когда он заметил красное пятно на внутренней стороне обшлага левого рукава и другое кровавое пятно на манжете левой брючины.
Он смотрел на эти пятна с ужасом. Что если бы кто-нибудь увидел их!
Он пустил большую струю воды в умывальнике и при помощи губки, найденной в ящике, стал тереть испачканные места. Материя изменила свой цвет и стала темнее, но пятна все же были заметны. Он прополоскал губку, сознавая, что сделал все, что мог. Промыл умывальник, который порозовел, и положил губку на место.
Погасив свет, они быстрыми шагами прошел через спальню в гостиную. Было время уходить.
Он бросил вокруг себя последний взгляд.
Гроза прекратилась, вдали раздавались глухие раскаты грома, но дождь еще стучал в окна.
Он сделал все, что мог, чтобы избежать участия в этой истории и преследования. На часах было без двадцати два. Если ему повезет, он никого не встретит в такое время на лестнице. Он подошел к входной двери, погасив предварительно свет, положил руку на ручку двери. А если он встретит кого-нибудь... Он должен был сделать над собой усилие, чтобы повернуть ручку двери. Тогда он услышал по ту сторону шум, который поверг его в ужас и превратил в статую. Кто-то усиленно царапал в дверь.
Он задержал дыхание, его сердце колотилось со страшной силой.
Его напряженный слух уловил чье-то прерывистое дыхание. По другую сторону двери сопела собака: он сразу же подумал о болонке Рафаэла Свитинга.
Свитинг видел его, когда он вернулся вместе с Фей, и разглядывал его так, как будто старался запомнить малейшие детали его персоны.
Когда полиция обнаружит тело Фей, Свитинг, безусловно, даст им описание внешности Кена.
Кен закрыл глаза, стараясь бороться с овладевшей им паникой.
— Не распускайся,— говорил он себе.— Есть тысячи людей, которые похожи на тебя. И даже если он даст твое описание полиции, как полиция сможет отыскать тебя?
Опираясь о дверь, он слышал, как пес настойчиво возился около двери.
Потом Кен услышал, как заскрипели лестничные ступеньки.
— Лео! Иди сюда!
Пес по-прежнему возился около двери.
Кен ждал. Его сердце билось с такой силой, что он боялся, что Свитинг может услышать его.
— Если ты не спустишься, я поднимусь за тобой,— сказал Свитинг.— Ты очень непослушный, Лео!
Услышав скрип ступенек, Кен отступил на шаг и задержал дыхание.
— Иди же, Лео! Что ты там вынюхиваешь так? — спросил Свитинг.
Наступило долгое мучительное молчание, потом Кен услышал легкие шаги около двери. Снова молчание. И у Кена создалось неприятное впечатление, что Свитинг прислушивается по ту сторону двери, приложив к ней ухо.
Собака перестала сопеть. Кен различал лишь биение собственного сердца и шум дождя, стучавшего по стеклам.
Потом один звук заставил его заледенеть от ужаса. Ручка двери стала поворачиваться. И когда дверь начала приоткрываться, Кен нажал на нее ногой, и дверь с шумом захлопнулась. Он положил обе руки на дверь и уперся в нее всем своим телом, тщетно пытаясь найти засов.
Нажим, который он чувствовал с той стороны двери, прекратился.
— Идем, Лео! — сказал Свитинг, немного повысив голос.— Мы должны спускаться. Мы можем разбудить мисс Карсон.
Кен, прислонившийся к двери, чувствовал, как пот заливает ему лицо. Он слышал, как Свитинг спускался этажом ниже. Тогда, в тот момент, когда его нервы немного начали расслабляться, за его спиной раздался телефонный звонок.
Гроза совершенно затихла, помещение казалось погруженным в молчание, и вдруг в этой тишине — резкий, настойчивый телефонный звонок.
«Весь дом может услышать этот звон,— испуганно подумал Кен.— Кто может звонить в такое время?»
Он ждал в то время, как дрожь пробегала по всему его телу, а телефон все звонил.
«Должен же он остановиться,— подумал Кен,— ведь не будет же он звонить бесконечно...»
Но телефон продолжал звонить так резко и настойчиво, что Кен больше не мог этого перенести.
Он зажег электричество, устремился к телефону и снял трубку.
— Фей? Это Сэм.
Кен узнал звучный и глубокий голос Сэма Дарси, огромного негра, которого он видел в «Голубой Розе».
— Послушай, душенька,— продолжал Сэм быстро.— Джонни видели в городе. Мне сказали, что он спрашивал о тебе в «Парадиз-клубе».
Кен прижал телефонную трубку к уху, погруженный в свои мысли.
Кто такой Джонни? Был ли-то Джонни, который убил Фей?
— Фей! — в голосе Дарси слышалось нетерпение.— Ты меня слышишь?
Дрожащей рукой Кен положил трубку.
Дарси будет звонить опять. В этом не может быть никакого сомнения. Нужно помешать телефону звонить. Он подобрал какую-то газету со стола, вырвал из нее страницу, сложил ее в маленький комок и засунул его в мембрану телефонной трубки. Не успел он закончить это дело, как телефон стал трещать.
Он бросил последний взгляд на помещение, погасил свет и приоткрыл дверь. Он посмотрел на лестничную клетку, на нижнюю площадку: она была пуста. Он подумал, что надо вытереть ручку двери носовым платком, потом закрыл за собой дверь.
Остановившись, он прислушался. Дом был погружен в тишину. Площадка внизу была пуста, но дверь Свитинга была приоткрыта. Это означало, что Свитинг был настороже. Вероятно, он сидит в темноте своего вестибюля и наблюдает за лестничной площадкой. Нужно было спуститься по лестнице, другого выхода не было.