— Мы так и собирались сделать.
— Но это потому, что ты не доверял мне, а Дон доверяет, и ему никогда не придет в голову, что мы с тобой замышляем заговор против него.
— В самом деле? — Он ждал, что она еще скажет.
— Вы уже решили, какие рюмки вы должны взять?
— Да, вот те, что побольше, с изображениями богов и богинь, они всегда казались тебе такими забавными.
— Ну тогда все гораздо проще.
Она поднялась на ноги, быстро прошла к алькову, где был небольшой бар, на крышку которого Уэйд поставил графин с коньяком, небольшой серебряный поднос и полдюжины коньячных рюмок. Каждая была украшена мифологическим сюжетом. Лаура выбрала две рюмки и поставила перед ним на стол.
— Ты знаешь, что я сделаю? — Ее лицо вдруг зажглось вдохновением молодости.— Я налью тебе вот в эту,— она показала на рюмку с изображением бородатого Зевса.— А яд положу вот сюда,— она стукнула слегка ноготком пальца по рюмке — как раз по кудрявой головке Аполлона — дзинь!
— Да, нетрудно запомнить,— криво усмехнулся Уэйд.— Старик и юноша.
— Он никогда не заподозрит,— прошептала Лаура.— Даже если он почувствует, что выпил яд, он подумает, что ему просто не повезло. И тогда, о дорогой! Тогда все будет еще лучше, чем прежде.
Лаура убежала, а Уэйд, медленно передвигаясь, положил рюмки на место и пошел открывать дверь. Он был слегка ошеломлен столь необычным поворотом событий. Она любит меня подумал он.
Тем не менее, когда он открыл дверь своему молодому сопернику, фигуры Зевса и Аполлона невольно встали перед его глазами, и снова его охватили сомнения.
— Думаю, не стоит терять времени,— Тальбот явно нервничал. Он вынул из кармана пальто небольшой пузырек с темной жидкостью. Пройдя к бару, положил его рядом с рюмками. Затем снял перчатки, сунул их в карман, повесил пальто на вешалку в углу.
— Вы написали письмо? — спросил Уэйд.
— Да, вот оно,— Тальбот протянул Уэйду конверт с письмом.
— Мое на столе,— Уэйд прочитал надпись на конверте: «Тому, кто будет иметь отношение к этому делу». Он вынул сложенный лист: «Женщина, которую я люблю, не любит меня, а я жить без нее не могу и потому решил принять яд. Прощайте. Дональд Тальбот».
Стиль оставляет желать лучшего, критически подумал Уэйд, но главное сказано. В любом случае Тальбот не настолько известен прессе, чтобы докапываться до истины.
— Все ясно,— подтвердил Тальбот, прочитавший, в свою очередь, письмо Уэйда.— И если вас устраивает мое, будем считать, что с этим улажено. А, Лаура, входи, мы ждем тебя.
Она молча вошла, опустив глаза, не взглянув на молодого любовника. Боится, что я увижу предательство в ее глазах, подумал Уэйд, или же, наоборот, опасается, что взглядом может выдать наш заговор?
— Я тоже положу свое письмо на стол,— Тальбот взял его у Уэйда, положил в конверт.— Вы можете подтвердить, что я дал его вам, прежде чем выпить яд. И, конечно, когда... когда все это кончится, тот, кто останется жив, должен уничтожить свое письмо.
— Ты... ты принес? — спросила Лаура, все еще не глядя на Тальбота.
— Да. Пузырек в баре. Вылей его в одну из рюмок и долей коньяком. Рюмки должны быть налиты до одинакового уровня. А теперь мы повернемся к тебе спиной.
— Когда ты кончишь разливать,— добавил Уэйд,— поставь рюмки на маленький поднос и положи его на мой стол. Мы сами решим, какую рюмку выпить.
Они проводили ее взглядом до алькова, затем повернулись лицом к двери.
— Яд должен подействовать очень быстро,— прошептал Тальбот,— и, я надеюсь, безболезненно.
Уэйд не проронил ни слова. В его мозгу кружились мысли, не давая покоя. Лгала ли она? Могу ли я поверить ей?
У них за спиной послышались легкие шаги Лауры. Она приблизилась к столу, и мужчины повернулись. Руки молодой женщины дрожали, когда она ставила поднос.
— Налей и себе,— посоветовал Тальбот.— Ведь по нашему замыслу мы все трое должны пить, значит, нужны три рюмки.— Она послушно вернулась за третьей рюмкой. Уэйд внимательно присматривался к двум приборам на серебряном подносе. В каждом было одинаковое количество жидкости и никакой разницы в цвете. Различались они лишь по рисункам. Зевс и Аполлон. Аполлон и Зевс. По заверениям Лауры, яд был в рюмке с изображением Аполлона, Зевс, стало быть, безвреден. А если Лаура обманула его?..
Он снова взглянул на Дона Тальбота, который внимательно следил за тем, как Лаура наливала третью рюмку. Шесть месяцев она была его любовницей. По сравнению с ним я стар и ничего не могу ей предложить, кроме денег. Если бы она положила яд в рюмку с Зевсом, то у нее были бы и деньги и молодой любимый муж. Но, взяв Аполлона, я разрушу их планы, разоблачу Тальбота и буду снова с ней.
А если она сказала правду? Ведь она была добра ко мне, когда мы поженились, и, я уверен, она не притворялась. Более трех лет она была верна мне. А ее связь с Тальботом могла быть просто заблуждением. Она ведь сама понимает свою слабость и уверена, что только его смерть может освободить ее от этого рабского чувства. Поверить ей?
Лаура подошла к ним с рюмками, посмотрела на мужа долгим, полным обещаний взглядом, отчего его пульс забился чаще.
— Готовы, мистер Уэйд? — прервал тишину Тальбот.— Выбирайте.
— Да, я готов.
Он приблизился к подносу, протянул руку и заколебался. Зевс или Аполлон? Аполлон или Зевс? Он чувствовал, как эти двое, затаив дыхание, ждут, и он наконец принял решение. Лучше умереть, поверив ей, чем жить, зная, что она обманула. Хуже всего умереть от недоверия.
Он выбрал рюмку с изображением Зевса. По привычке он подержал ее в руке, чтобы согреть коньяк, и поднес к носу, ощущая приятный запах миндаля. Неужели это горький запах цианида? Еще раз глубоко вдохнув запах, он ощутил лишь аромат своего любимого коньяка.
Тальбот взял другую рюмку, поднял ее и взглянул из-за края рюмки на Уэйда.
— За женщину, которую мы оба любим.
— За Лауру,— вторил ему Уэйд.
Мужчины поднесли рюмки к губам одновременно, выпили содержимое одним залпом и тихо стояли в ожидании. Уэйд вдруг почувствовал холодок в желудке и слабость в ногах. В его мозгу тут же возникли панические вопросы: отравлен? Что значат эти симптомы? Скоро ли подействует яд?
Ему хотелось взглянуть на Лауру, увидеть ответ на ее лице, но он не мог повернуть головы. И тогда закричал Тальбот.
— О, боже! Мое горло в огне! — Рюмка выпала из рук и покатилась под стол. Одной рукой он сжал горло, другой закрыл рот и упал на колени. Его тело изогнулось дугой.
— Пожалуйста, помогите мне кто-нибудь...— Тальбот медленно сползал на пол, плечи его конвульсивно вздрогнули, он упал и затих.
— Ну вот и все,— сказала Лаура.— Кончено.
— Да,— Уэйд поставил пустую рюмку на поднос и коснулся языком пересохших губ. Стараясь не смотреть на распростертое на ковре тело, он неуверенно попятился назад, чтобы сесть в кожаное кресло у стола. Все его тело покрылось холодным потом.
— Дорогой, возьми себя в руки,— Лаура приблизилась к нему.— Мы должны привести все в порядок до прихода доктора.
Он посмотрел на нее, поражаясь ее выдержке. Она отправила на тот свет своего любовника и была совершенно спокойна. И все же она права: надо собраться с мыслями до прихода властей.
— Я готов,— сказал он, хотя с трудом мог сжать челюсти, чтобы не стучали зубы.
— Выпей,— она предложила ему свою нетронутую рюмку,— ты должен держаться.
Он взял рюмку, быстро опорожнил и пытался улыбкой ободрить ее. Но тут в ее взгляде появилось нечто такое, что заставило его еще больше похолодеть.
— Все в порядке, Дон,— спокойно сказала она,— вставай, он выпил его.
К великому изумлению Уэйда, человек, лежащий на полу, поднял голову и стал вставать. Затем в глазах Уэйда помутилось, комната закачалась, и острая боль пронизала желудок. Они выиграли, подумал он. Неважно, какую рюмку я бы выбрал, Лаура положила яд в свою.
Он опустился в кресло, голова его наклонилась к рюмке, которую он держал на коленях. Последнее, что он увидел,— фигурку на стекле: полуобнаженная нимфа с луком и стрелой, Диана — богиня охоты.