Тод Клайн окинул меня понимающим взглядом и покачал головой.
— Нина, Рэнди хочет, чтобы его поймали. В конечном счете типы вроде него именно так и поступают. Нагонят на всех страху, а потом хотят получить награду в виде всеобщего признания за свои «подвиги», которые, по их мнению, под силу только сверхчеловеку. Следователь-профайлер рассказывал нам об их замашках несколько лет назад, после того как произошло несчастье с семьей Рено.
— Типы? — переспросила я, как будто не понимая, о ком идет речь, и на секунду превращаясь в обычную провинциальную домохозяйку. — Господи, Тод! Мы же сидели рядом в церкви!
— Простите, Нина, — тихо сказал Клайн, — но то, что я увидел в мастерской… Поймите, речь идет не о внезапном срыве, и Рэнди не находился в состоянии аффекта.
Возразить было нечего.
Тод вышел из кухни, оставив меня наедине с горьким сознанием, что он абсолютно прав и весь этот кровавый ужас продолжается много лет, возможно, в течение всей жизни Рэнди. Во всяком случае, той ее части, которую мы прожили вместе. Клайн упомянул еще одно обстоятельство, которое не было сил признать. Он тоже заглядывал в шкаф и, знаю, увидел там кое-что. И я не могла не заметить той проклятой фотографии на стенке, приколотой рядом с компьютером, прямо на уровне глаз человека, сидящего за ним и блуждающего одному Господу известно по каким сайтам в Интернете. На фотографии был изображен маленький мальчик, лежащий в грязи, среди прошлогодней листвы, в каком-то заброшенном овраге. Шея ребенка была неестественно изогнута, а лицо с пустыми глазницами застыло в безмолвном крике. Лицо Тайлера Рено.
Глава 15
В пять минут третьего Рэнди въехал на подъездную дорожку, ведущую к дому. Я стояла на парадном крыльце, стараясь ничем себя не выдать, и думала лишь о том, как бы поскорее взять Хейдена на руки. Из нового дома, находившегося в конце тупиковой улицы, хорошо просматривалась вся дорога до самой Мейпл-авеню, основной магистрали, ведущей из нашего квартала в город. Охваченная паникой, я не сводила глаз с перекрестка, нервно переминаясь с ноги на ногу, и когда уже решила, что Рэнди не вернется домой и я больше не увижу сына и останусь одна в этом кошмаре, из-за поворота появилась его машина.
Стоял ясный день, и вся улица была погружена в ленивую послеполуденную дремоту. Тони и Шейла Джонсоны, жившие через два дома от нас, сидели на веранде. Шейла читала журнал, а Тони трепался по радиотелефону. Бетси Моррисон наблюдала за сынишкой, который плескался в детском бассейне, а Макс Флорес подстригал газонокосилкой траву. Сосед работал без рубашки, и вокруг его вспотевшей волосатой груди и спины с прилипшими травинками кружили стаи комаров. Тод Клайн отъехал на несколько проездов вниз по улице. Я смотрела на припаркованный к тротуару «экспедишн», но самого Тода не видела, хотя точно знала, что он где-то поблизости. Над всем миром словно воцарилось сонное безразличие, и бодрствовала одна я, и без того проспавшая слишком долго.
Клайн попросил, чтобы я вывела из гаража «аккорд» и поставила его по центру подъездной дорожки, надежно ее перекрыв. Рэнди остановил «БМВ» за моей машиной и заглушил двигатель. Было слышно, как он включил ручной тормоз. Я уже шла через двор ему навстречу.
Открыв дверцу, муж бросил недоуменный взгляд на стоящую посреди дорожки машину.
— Собиралась ее помыть, — быстро объяснила я, чувствуя, как дрожит голос.
На оживленном лице Рэнди на мгновение промелькнуло доныне незнакомое доверительное выражение, от которого я почувствовала себя так, будто получила удар в самое сердце. Но стоило мужу посмотреть мне в глаза, и его лицо разочарованно вытянулось, а в печальном взгляде появился горестный упрек. Пока я открывала заднюю дверцу «БМВ», Рэнди неподвижно стоял рядом. Хейден сидел в детском кресле и, увидев меня, заулыбался и радостно замахал ручонками. Я принялась возиться с ремнями, чувствуя, как горячие слезы заливают лицо. Наконец сынишка оказался у меня на руках.
Подняв голову, я увидела, что Рэнди по-прежнему стоит рядом, вытянув руки по швам. Увидев мои слезы, он грустно улыбнулся: