— Я Дагна Кристи.
— Сестра Хильды?
— Конечно.
— Но у Хильды не было сестры,— механически возразил Хаген.— И тем более сестры-близнеца.
Однако он тотчас понял, что, видимо, заблуждается, и поправился:
— По крайней мере, так она говорила.
— А я была уверена, что Хильда вам все рассказывает,— иронически заметила Дагна.
Хаген взял со стола газету и посмотрел на снимок мертвой Хильды. Сходство было еще разительнее из-за расплывчатости полутонов в газете, так как волосы Хильды на снимке были не такими черными, как на самом деле. Но Хаген и так не сомневался в правильности слов незнакомки. Дагна была точной копией своей сестры.
— Извините, я очень испугался, когда увидел вас.
— Так я и подумала. Сначала вы убили Хильду, а потом...
— Стоп! — приказал Хаген.— Не знаю, что за идея привела вас сюда, но уверяю: вы ошибаетесь.
— Я пришла сюда, чтобы убить вас,— тихо пояснила Дагна и, когда он непонимающе поглядел на нее, добавила: — Вы дадите мне сигарету?
— Возьмите сами,— ответил Хаген и указал на пачку, лежащую на столе.
Он видел, как она закуривала: руки ее не дрожали.
— Не хочу показаться несообразительным, но зачем вам надо было убивать меня?
— Дело совсем не в этом. Все дело в Хильде. Неужели вы вообразили, что я так просто зашла? Вам, возможно, удастся обмануть полицию, но я знаю правду.
— Если вы знаете правду, значит, вы знаете, что я Хильду не убивал. Неужели вы не верите тому, что написано в газетах?
— Я полагаюсь не только на газеты. Хильда сама мне об этом сказала.
Хаген с глупым видом смотрел на нее.
— Вчера, я имею в виду,— продолжала Дагна.— Она позвонила мне по телефону и рассказала, что вы за ней следите и что она боится, как бы чего с ней не случилось.
— Теперь послушайте меня. Верно, я следил за ней, верно, что она вчера во второй половине дня звонила по телефону, но все остальное неверно.
Хаген говорил медленно и выразительно, чтобы противостоять ее непреклонной решимости. Эта девушка всерьез верила, что он убийца.
— Я не убивал вашей сестры.
— А кто же тогда?
— Не знаю. Никто этого не знает.
— А я знаю.
И снова, неожиданно сменив тему разговора, она продолжала:
— Вы выглядите значительно лучше, чем на снимках. Теперь я могу понять, что Хильда в вас нашла.
— Сядьте,— приказал он, и она послушалась, положив ногу на ногу, чтобы прикрыть спустившуюся петлю на чулке,— Давайте теперь поговорим здраво, Дагна,— либо здесь, либо в полиции, как вам будет угодно. Вы можете рассказать капитану Трогу про телефонный звонок Хильды, а я сообщу ему о том, как вы пытались застрелить меня. Вероятно, это приведет нас обоих в тюрьму.
Дагна внимательно посмотрела на него и наконец сказала:
— Знаете, я совсем не боюсь вас, Хаген.
— А почему вы должны меня бояться?
— Но я не верю ни одному вашему слову.
— Это, вероятно, у нас взаимно. Возможно, я тоже нахожу странным, что вы явились сюда с целью отомстить за сестру, которая ни разу нс упомянула о вашем существовании.
Дагна выглянула из окна.
— Этого вы не поймете.
— Все же попытайтесь мне объяснить. Меня легко убедить.
Хаген стал ждать.
— Я любила Хильду, и она любила меня,— тихо проговорила Дагна.— Вы не понимаете, что -значит быть близнецами. Может быть, вы захотите это понять и, вероятно, сочтете мои слова за шутку. Никто не знает, что значит всегда быть проклятым. Что может быть ненавистнее предопределения?
— Разве Хильда это чувствовала?
— Мы обе чувствовали. Наши родители были просто в восторге, заимев дочек-близнецов. Со дня нашего рождения мы одинаково одевались, одинаково вели себя и, Боже мой, ожидали даже, что мы будем одинаково думать. Нам не позволяли отличаться друг от друга. Все школьное время мы должны были изучать одинаковые предметы и одинаково по ним успевали.
Дагна содрогнулась.
— Вы не можете себе представить, как надоело мне быть «одной из двойняшек Кристи».
— Между прочим, где вы были вчера вечером? — спросил Хаген.
Она недоуменно посмотрела на него, затем холодно рассмеялась.
— Нет, Хаген, все это кончилось уже давно, точнее говоря, семь лет назад, когда наши родители погибли в авиакатастрофе. После этого никто не мог принудить нас к прежней жизни. Мы заключили договор, что никто больше не должен знать, что мы близнецы, и этот договор мы соблюдали. Мы бросили жребий, кому из нас придется красить волосы, и, как видите, их пришлось красить мне. Затем мы оставили колледж и пошли каждая своим путем. Не скажу, что мы отреклись друг от друга, мы просто хранили это в тайне — вот и все. Хильда часто приходила ко мне на квартиру, когда хотела поговорить. Я была не замужем, она вышла замуж сначала за вас, потом...