У Джека был низкий гортанный голос, вероятно из-за его расплющенного носа, и смуглая кожа. Хаген решил, что он мексиканец, по крайней мере наполовину.
/ — Послушайте, Хаген, я хочу сделать вам одолжение.
— Ну так сделайте. Исчезните.
Джек засмеялся, показав свои хорошие белые зубы. «Искусственные,— подумал Хаген.— Наверно, его когда-то здорово избили, и может быть не один раз».
— Вы в самом деле неприветливый парень. Неужели вам очень хочется, чтобы я ушел?
— Такой удачи мне, наверно, не дождаться. Итак, что вы хотите? Несколько центов на чашку кофе?
— Вам не следует так относиться к своим друзьям,— заметил Джек.— Я ваш друг, Хаген, поэтому я и пришел сюда. Речь пойдет об убийстве жены Висарта. Вы увязли в этом деле, молодой человек.
— Этого могли бы мне не говорить.
— Я хочу избавить вас от неприятностей,— вежливо проговорил Джек.— И только я один могу это сделать.
Хаген иронически усмехнулся.
— Кто вы, моя добрая фея? Единственное, что может вызволить меня из этого дела,— это признание убийцы.
— Что ж, возможно, я помогу вам его раздобыть.
Джек пожал плечами.
— Если будет предложена достаточная сумма денег.
' Хаген задумчиво посмотрел на него, затем сказал:
— Придется мне взять свои слова назад. Давайте войдем в дом. Мне кажется, что нужно получше познакомиться.
— Со временем я начинаю все больше нравиться людям,— изрек Джек и отошел в сторону, чтобы Хаген мог отпереть дверь.
Затем Джек вошел в дом и снисходительно заметил:
— Гм, неплохо.
Хаген не стал дожидаться, когда Джек выразит свое мнение. Он вошел вслед за ним и изо всех сил ударил Джека ребром ладони по толстой шее. Этим предательским ударом он выразил свой гнев против людей. Джек упал как подрубленное дерево и растянулся вниз лицом неподвижно на полу. Хаген запер дверь.
— Как мило, что вы заглянули ко мне, Джек,— пробормотал он, став на колени перед неподвижным телом и обшаривая карманы. У Джека при себе имелось кольцо с ключами, из-за чего Хаген решил, что у него есть автомашина. Кроме этого, он обнаружил носовой платок, который давно пора было выстирать, пачку сигарет, коробку спичек и складной нож. Интереснейшим предметом все же был билет на поезд, обратный билет до Лос-Анджелеса. Он был куплен накануне убийства Хильды.
Этот голубой билет выпал из бумажника Джека, и Хаген отложил бумажник в сторону, желая поближе рассмотреть билет. Наверно, он мог еще кое-что узнать, обследовав содержимое бумажника, но это ему не удалось. Он совершил большую ошибку, состоявшую в том, что не обращал внимания на Джека. Хаген ожидал, что тот долго не очухается от нанесенного ему удара и по меньшей мере час не будет способен к борьбе. Он недооценил выносливости и упорства Джека. Тот неожиданно вскочил на ноги, и Хаген не успел даже удивиться, как получил удар в подбородок тяжелым кулаком Джека,
Хаген упал. Он падал в бездонную пропасть по невидимому откосу, и, пока падал, что-то все время ударяло по нему. Он не мог себе представить, что это было, и пришел к заключению, что кто-то пускает в него стрелы. Он чувствовал это очень смутно, но это было довольно неприятно, и ему хотелось, чтобы кто-то прекратил свой беспрерывный отвратительный смех. Наконец Хаген повернул голову и что-то выплюнул.
Через некоторое время в глазах его прояснилось, потом он понял, что лежит на своем собственном ковре в своей комнате. Он стал постепенно вспоминать, с большим трудом поднял голову и громко застонал от напряжения. Подбородок болел как воспалившийся зуб мудрости.
Невзирая на это, он уперся руками в пол, встал на колени и при этом обнаружил и другие больные места. Правая рука распухла и болела, словно кто-то на нее наступил, а при каждом вздохе болел правый бок.
— Милый парень! — пробормотал он негодуя.2— Я ударил его всего один раз.
Хаген огляделся, надеясь увидеть Джека, но массивный парень исчез вместе со своим бумажником и прочим имуществом. Однако он оставил очень заметные следы своего пребывания, и, оглядев комнату, Хаген быстренько забыл о своих болях. Казалось, в комнате резвились вандалы. Книги валялись на ковре с вырванными страницами, настольная лампа была разбита, обивка мебели разрезана вдоль и поперек, а в некоторых местах Джек даже вырвал поролон.
Джек щедро отплатил Хагену за его с ним обращение.
— За это он еще поплатится,— пробормотал Хаген.— Когда-нибудь все это кончится, и тогда настанет моя очередь.
Немного утешившись, Хаген поплелся в ванную, чтобы позаботиться о своем пришедшем в негодность теле. Он с облегчением убедился, что у него ничего не сломано, хотя о ребрах это было трудно сказать. Все зубы целы, и он мог шевелить всеми пальцами. Да и выглядел он не так уж плохо, когда смыл грязь с лица.