— Ты слишком плохо думаешь.
— Конечно, у тебя честные намерения,— сказала она, словно раздумывая.
— По секрету говоря, да.
— Ах, ты говоришь об этом проклятом деле! — вырвалось у нее.— Вдобавок ко всему, что мне делать с Ларри? После вчерашней стычки, хочу я сказать. В конце концов, он мой партнер, а я вложила в этот салон слишком много денег и не хочу, чтобы дело прогорело из-за его детской ревности.
— И это все? У меня есть решение вопроса. Мы передадим Ларри полиции как убийцу Хильды. Если он специалист по метанию ножей, то может и стрелу метнуть. Вероятно, у него имеются для этого какие-то специальные мускулы.
В трубке наступило молчание.
— Нет, Хаген,— наконец возразила Дагна.— Не надо шутить. По этому вопросу у нас разные мнения. Я любила Хильду, а ты нет.
— Извини, пожалуйста,— сказал Хаген.— Но в отношении Ларри я не шутил. Он интересует меня. Зачем он вчера наблюдал за твоей квартирой и зашел туда? Почему следил за мной? Его объяснения слишком глупы и не могут быть правдой.
— Ну, ты смотришь на него предвзято, а он хороший парень.
— Об этом я сейчас как раз и подумал. Как получилось, что прошлой ночью я нокаутировал его? Я ведь не так силен и, кроме того, устал. Я раздумывал над этим. Может быть, его эффектные мускулы немногого стоят, и, возможно, он не прирожденный борец, но почему он дал себя избить? Ты говорила, что до тебя он был знаком с Хильдой. Где они познакомились? Мне бы хотелось это знать. Ты не хочешь мне помочь узнать это?
— Верно, но Ларри... ну, я хочу добавить, что он не очень интеллигентный, но в конце концов...
— Мы должны что-то предпринять,— перебил ее Хаген.— Мне настоятельно нужны факты. По-твоему, я до сих пор остаюсь единственным, кто мог убить Хильду?
— О нет, я так думала до того, как ближе тебя узнала,— нежно проговорила Дагна.— Теперь я думаю только о твоих поцелуях. Конечно, я хочу тебе помочь. Только скажи мне, как.
— Осмотри его вещи.
Хаген засмеялся на ее восклицание ужаса.
— Это не так плохо, как ты думаешь. Ларри должен иметь в салоне свой шкаф, где он переодевается. Или он ездит в трусиках на автобусе? Вот когда он займется своим классом, пойди и осмотри его бумажник. Может быть, он, как бывший солдат, имеет при себе уменьшенную фотокопию своего демобилизационного удостоверения. Если это так, то сними копию и положи документ на место. Он об этом не узнает.
— А если меня за этим делом застукают? — возразила Дагна.— Теперь ты должен понять, почему я говорила, что ты не принесешь мне ничего хорошего. Ты уже толкаешь меня на воровство.
— Если ты подольше будешь общаться со мной, то сможешь даже стать честной женщиной. Ну, сделаешь ты это?
— Что? Обшарить карманы Ларри или общаться с тобой? — засмеялась Дагна.— Я сделаю для тебя и то, и другое, Хаген. Если я испугаюсь или передумаю, то скажу тебе об этом.
— Скажи мне сегодня вечером за обедом,— настаивал Хаген.— Семь часов тебя устроит?
— Разве я тебя раньше не увижу? Я согласна в любое время, любимый.
— Придется тебе подождать до семи вечера. Я буду почти весь день иметь дело с начальством. А возможно, меня и арестуют. Это будет решать городской прокурор.
— Я буду следить за твоими успехами по газетам и часто принимать холодный душ,— обещала Дагна.
Сделав паузу, она весело добавила:
— Береги себя, Хаген.
Он услышал в трубке звук поцелуя и вышел из кабины с радостной улыбкой.
Подходя через несколько минут к двери приемной прокурора, он все еще улыбался, даже еще шире, когда увидел публику. Приемная была почти блокирована представителями прессы, фотографами, операторами местного телевидения и множеством любопытных. Всё ожидали Хагена и тотчас набросились на него, как женщины на стенд с распродажей товаров.
Ему задавали вопросы, просили дать разъяснения, фотографы просили его смотреть сразу в двенадцати направлениях. Хаген счел за лучшее всех удовлетворить, медленно проталкиваясь к двери, словно корабль среди льдин. Перед дверью он остановился и поднял вверх дневник, чтобы увековечить свою улыбку для потомства. Повсюду сверкали фотовспышки, Хагена снимали крупным планом.
Когда он вошел в приемную прокурора, все глаза уставились на него. Многие взгляды были довольно враждебные, поэтому он предчувствовал, что будет в кабинете. Это его не удивило.
Единственный, кто улыбнулся при виде его, был капитан Трог. Шеф отдела расследования убийств, прислонившись к письменному столу, потягивал сигарету и равнодушно наблюдал за появлением Хагена.