— Не знаю ни о каком притоне.
— Бросьте! Нам хорошо известно, что на квартире заведующего постановочной частью Марьянова устраивались самые настоящие оргии. Вначале Крюкова туда водили его адъютанты Алавердов и Туганов — до призыва в армию артисты казачьего ансамбля, а потом он захаживал туда вместе с вами.
— Первый раз слышу. Ни в каком притоне я никогда не бывала.
Бывали, Лидия Андреевна, ох, бывали. А доблестный генерал вообще оттуда не вылезал, причем не только до, но и после женитьбы на вас. Вот что рассказал об этом на одном из допросов Александр Марьянов:
— С появлением Крюкова жизнь притона приняла более разнузданную и массовую форму разврата. Алавердов и Туганов охарактеризовали своего командира как большого любителя женщин и обещали познакомить меня с ним. Через несколько дней они привезли двух поваров, много вина и продуктов, а вскоре появился и Крюков со своей любовницей некой Аллой Ивановной. С ним были и другие офицеры. После того как все основательно перепились, начался сплошной разврат, длившийся в течение всей ночи. Правда, Крюков остался верен своей Алле Ивановне. Но вскоре он от нее избавился, так как у него начался роман с Руслановой, завершившийся их женитьбой.
— И тут не обошлось без вашего участия?
— Отчасти да. Правда, познакомились они во время концерта в корпусе. Первое время Русланова приезжала со своим мужем Михаилом Гаркави, который был помехой для любовных интриг. Выход нашли весьма оригинальный: Гаркави спаивали и укладывали спать. Узнав об этих «трудностях», я решил свести Русланову и Крюкова у себя: Крюкову я посылал приглашение посетить цирк, чтобы ознакомиться с новой программой, а о его приезде извещал Русланову. После представления они заходили ко мне на ужин и в один из таких вечеров договорились о женитьбе.
Не стал запираться и арестованный Алавердов. Рассказав, что Крюков превратил в бордель корпусной госпиталь, Алавердов отметил, что со своими подружками из медперсонала генерал поступал весьма гуманно: когда они ему надоедали, он переводил их в другое место, не забыв при этом наградить медалями, а то и орденами.
— Я тоже получил орден Красной Звезды и представлен к ордену Отечественной войны первой степени не без гордости признался он.
— За какие заслуги?
— В приказе сказано, что за выполнение боевого задания командования.
— А на самом деле?
— На самом деле никаких заданий командования я не выполнял, в боевых операциях не участвовал и ни одного немца не убил. Зато ревностно выполнял все личные поручения генерала Крюкова.
— К чему они сводились?
— К тому, что я систематически привозил из Москвы в корпус Русланову, а в те дни, когда мы приезжали с Крюковым в притон, организовывал ему встречи с Руслановой в «Веселой канарейке».
Надо сказать, что Лидия Андреевна в долгу не осталась и отплатила не только Алавердову, но и Марьянову. Когда ее ознакомили с их показаниями, она признала, что в квартире Марьянова бывала, что эта квартира была в помещении цирка, что после представления Марьянов приглашал их туда поужинать.
— Однажды мне бросилось в глаза, — мстительно продолжала Русланова, — что стол накрыт с чисто женским вкусом. Я спросила, кто накрывал стол, и Марьянов жеманно ответил, что сделал это сам. Во время ужина он вел себя с Алавердовым как-то неестественно, не по-мужски. У меня возникло подозрение, что Марьянов и Алавердов находятся в противоестественной половой связи. По дороге домой я высказала свои подозрения Крюкову, но он счел их необоснованными.
— Вы же точно знали, что Алавердов и Марьянов педерасты. Зачем вы это скрываете?
— Я не скрываю. Точных данных у меня не было, а о своих подозрениях я сказала.
Надо сказать, что этих подозрений в те времена было достаточно, чтобы угодить за решетку, так что ответный удар Лидии Андреевны оказался результативным.
Валютчица, спекулянтка, антисоветчица…Но вот наступил день одного из самых главных допросов — он состоялся 5 октября 1948 года.
— Какие правительственные награды вы имеете? — с ходу начал следователь.
— Я награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».
— А разве других наград вы не имеете? — уточнил майор Гришаев.
— Имею, — поникла Русланова. — В августе 1945-го я была награждена орденом Отечественной войны I степени. Однако в 1947-м по решению правительства этот орден, как незаконно выданный, у меня отобрали.
И вот, наконец, последовал тот самый главный вопрос, ради ответа на который, теперь в этом нет никаких сомнений, арестовали Лидию Андреевну.