Богдан появился в агентстве недавно, примерно пару месяцев назад. Олег сразу обратил на него внимание. Еще бы! Там было на что посмотреть. Фигура Богдана была словно высеченной из мрамора гениальным скульптором, а про лицо и речи не было. Иногда казалось, что сама природа с удовольствием лепила это роскошное тело, любуясь собственной работой. Богдан был вызывающе красив, и он знал это. Многие девочки и некоторые мальчики, работающие в агентстве, томно вздыхали, проходя мимо. Но никаких романов Богдан не заводил, во всяком случае, ни разу ни в чем подобном его не замечали. Он держался удивительно ровно со всеми, отвечая на все интриги против него презрительной усмешкой. Фотографы работали с ним с искренним удовольствием, поскольку на фото Богдан нисколько не терял своей красоты. Очень скоро лицо Богдана стало все чаще мелькать на страницах журналов и рекламных плакатов на улицах города. Его гонорары неуклонно росли, но он оставался прежним – двадцатипятилетним мальчишкой в джинсах, с лицом Брэда Питта. Лицо было востребованным, а кандидатура его обладателя вполне подходящей. От заказчиков отбоя не было.
С Олегом их сблизил случай. Однажды они остались в агентстве после работы, чтобы отобрать лучшие фотографии. Было не по-весеннему жарко. В фотолаборатории царила духота. Вскоре вся одежда промокла от пота. Олег был не в силах сдерживаться, и положил руку на плечо Богдана, а дальше…
А дальше был роман. Впрочем, романом это нельзя было назвать. Олег влюбился, словно в первый раз в жизни. Он делал все, чтобы угодить своенравному и капризному Богдану. Правда, Богдан никогда не просил никаких подарков, никогда не намекал, что неплохо было бы подписать еще пару контрактов, словом, никак не использовал эту связь для своей карьеры. Однако в то же самое время Олег чувствовал, что это красивое существо будет рядом с ним только до тех пор, пока само этого хочет. А Олег безумно боялся потерять Богдана. С ним было легко и безумно интересно. Каждый день, проведенный рядом с этим чудом, казался Олегу праздником. Настораживал только тот факт, что даже в самые интимные минуты, окрашенные страстью, Богдан оставался холодноватым и рассудительным, а в минуты гнева сознательно и хладнокровно подыскивал словечко побольнее. Его не интересовало ничего: ни прошлая жизнь Олега, ни его теперешнее бытие. Он никогда ни о чем не расспрашивал и никогда ничего не рассказывал о себе. Если Олег пытался склонить его к откровенности, голубые глаза Богдана мгновенно замерзали, превращаясь в подобие иголок. Очень скоро Олег отказался от попыток разговорить своего идола, которого не просто любил, а скорее поклонялся.
Где-то в глубине души Олег прекрасно понимал, что ситуация с их романом – патовая. Рано или поздно обыденный, серый, ничем не примечательный человечек перестанет интересовать этого знойного красавца. Но ведь предпосылок к этому не было? Пока не было…
В этот день все кончилось. Пятница недаром считается несчастливым днем. Олег как всегда ждал Богдана дома, приготовив нехитрый ужин и сварив кофе. В назначенный час Богдан не появился. Ужин остыл, кофе нервничавший Олег выпил. Где искать парня, он даже не представлял, тем более что Богдан раз и навсегда запретил обзванивать его знакомых. Когда-то, в самом начале их отношений, они договорились, что будут держать свои отношения в секрете. Ни Богдану, ни Олегу осложнения на работе были ни к чему. Единственное место, куда Олег мог звонить безбоязненно, была квартира сестры Богдана. Не вытерпев ожидания, Олег набрал хорошо знакомый номер.
Милена сняла трубку после второго гудка. Нет, она не знала, где Богдан. Да, разумеется, она передаст, чтобы тот позвонил Олегу. Милена была в курсе жизни брата, но никогда особо этим не интересовалась, во всяком случае, никогда ни о чем Олега не расспрашивала. Похоже, что всеобщий пофигизм был в крови этой семейки.
Богдан появился с опозданием на три часа. Попытки Олега расспросить, где тот был, ни к чему не привели. Отказавшись от бесплодных попыток расспросить парня, Олег потащил его в постель.
В постели, однако дела тоже шли не блестяще. Богдан был каким-то другим, словно замороженным. Краем сознания Олег чувствовал приближающуюся бурю, но отметал эту мысль, как совершенно невозможную. Растормошить Богдана не удавалось. Когда более-менее удовлетворенный Олег откатился в сторону, Богдан приподнялся и сел на постели, повернувшись к Олегу спиной.
– Что случилось? – спросил Олег, надеясь, что бурю пронесет мимо. Богдан не ответил. Встав с кровати, он подошел к окну и раздвинул шторы. Фонари осветили его восхитительное обнаженное тело.
Искры шторма словно иглами начинали колоть пространство, искривляя его по своему усмотрению. В пространстве оставалась незыблемой только эта античная фигура обнаженного божества, соколиным взором пронзающего расстояние.
Бред!
Нет никакого искривленного пространства. Нет искр и, возможно не будет шторма! Сейчас все может проясниться. Только бы ушло это странное томление под ложечкой, предчувствующее беду.
– Что случилось? – вновь спросил Олег. Буря приближалась. Олег чувствовал, как ледяной вихрь начинает стучать в окно.
– Не получиться у нас ничего, – холодным и каким-то чужим голосом сказал Богдан. Олег почувствовал, как его сердце болезненно сжало.
– Что? – глупо спросил он, все еще надеясь, что не расслышал ответа своего идола.
– Ничего у нас не получится, – терпеливо произнес Богдан прежним тоном. Казалось, что с майского неба повалил снег. Олег подскочил, точно подброшенный пружиной. Встав с постели, он приблизился к Богдану и обнял его за плечи.
Плечи были холодными. Чужими. В искорках давешнего инея, пришедшего со штормом. Нет. Со Штормом. С большой буквы. Безжалостной льдинистой массой, уничтожавшей все на своем пути.
– Не надо, – раздраженно передернулся тот и отстранился. Отойдя от окна, Богдан вернулся к кровати и начал одеваться. Олег смотрел на него, еще не понимая, что это конец. – Это была наша последняя встреча.
Театральная фраза прозвучала как-то скомкано. Видимо Богдан это и сам понимал, но напоследок решил упиться собственным благородством.
– Почему? – хриплым голосом спросил Олег. Пальцы сотрясала противная дрожь. В желудок точно свалился тяжелый камень. Конечно, Олега и раньше бросали парни, но на этот раз все казалось каким-то нереальным. – У тебя появился кто-то еще?
– Нет, – хмуро ответил Богдан, натягивая джинсы.
– Тогда я вообще ничего не понимаю.… Разве нам так плохо вместе? – дрожащим голосом, спросил Олег. – Мне казалось, мы понимаем друг друга.
Богдан повернулся к нему. Глядя на это божественно красивое лицо, Олег понял, что оно никогда не принадлежало ему, и никогда не будет принадлежать никому другому. В холодных голубых глазах светились две уже такие знакомые льдинки, которые никогда не предвещали ничего хорошего.
– Не вынуждай меня объясняться, – устало попросил Богдан. – Это не принесет удовольствия ни тебе, ни мне. Поверь мне на слово, если я объясню, в чем дело, тебе будет еще больнее, а я не хочу этого.
– Нет, – неожиданно даже для себя заупрямился Олег, – я хочу знать, в чем дело. Я не верю, что у тебя никого нет. Скажи, кто он!
Богдан презрительно скривил губы.
– Тебе следовало знать меня получше. Не в моих привычках крутить романы за спиной. Я повторяю в последний раз: у меня никого нет. А даже если бы кто-то и был – это уже не твое дело. Я ухожу от тебя навсегда. Пойми, я хочу уйти красиво, без разборок и сцен ревности. Мы работаем в одной сфере, и нам поневоле придется общаться. Я не хочу, чтобы при встрече у нас появлялись нехорошие воспоминания. Просто уясни, что в определенный момент появилась причина, по которой мы не можем быть вместе.