ПРОЛОГ
СОВЕТ СМЕРТИ. ГДЕ-ТО В ПРОСТРАНСТВЕ
«Сильны любовь и слава смертных дней,
И красота сильна. Но смерть сильней»
Джон Китс
Поистине исполинских размеров комната, пустая, погруженная в полутьму; а посередине круглый стол, за которым восседали тринадцать сгорбленых фигур, если их вообще можно так назвать. Эти «фигуры» представляли собой нечего непонятное, бесплотное, бесполое, бессмертное, окутанное в чёрный саван. Лишь только глаза сверкали на уродливых лицах, не похожих на человеческие, да иногда высовывались костлявые, словно иссушенные временем конечности.
Во главе чуть выше остальных устало сидел Глава. У него, как и у всех здесь, нет ни имени, ни желаний... У него, ровным счётом, нет ничего, кроме призрачной власти и бесконечно долгой... нет, не жизни. У бедных усталых фигур, извечно закутанных в саван, вынужденных нести тяжкое бремя долга, нет даже смерти, ведь они сами — и есть смерть.
Усталый голос Главы произнёс едва слышно:
— Полагаю, все мы знаем, зачем здесь собрались. Впервые за...
— ...семьсот двадцать три года, — подсказала фигура рядом, уверенным, но таким же тихим голосом.
— Да, впервые за семьсот двадцать три года мы собрались вновь, чтобы исполнить давнее желание одной из сильнейших Смертей за всю историю сектора Z.
— Этот сектор полностью принадлежит людям. Довольно распространенная раса, — вновь добавила фигура, сидящая по правую сторону от Главы. — Сложно сказать сколько именно она прослужила — пять тысяч лет? или того больше? — но в её силе и добросовестности сомневаться не приходится.
— Вот поэтому, — продолжил Глава, — ей полагается заслуженный отдых. Но терять такую Смерть мы не можем — это будет почти преступлением. Кощунство! Возможно, она когда-нибудь даже займёт мой пост, и я спокойно исчезну...
— И что же вы предлагаете, Глава? — спросил четвертый, чей голос звучал громче остальных. Длинный язык быстро извивался в клыкастой пасти, нити слюны зеленной слизью спускались прямо на чёрную поверхность стола.
— Предлагаю дать ей несколько столетий отдыха, а там уж пусть возвращается. За временной заменой дело не станет. Главное — она должна существовать, её ни в коем случае нельзя терять! — тут Глава позволил себе повысить голос, но это больше было похоже на визг, нежели на крик.
Каждый из двенадцати тут же согласился с решением, о чём свидетельствовало молчание всех присутствующих.
И вот так Совет пришёл к единственному удобному для себя решению.
— Пусть войдёт! — тонко заверещал седьмой, но его услышали.
Раздался звук открываемой двери, а следом снова тишина. Размеры помещения были столь велики, что стены его едва ли можно увидеть.
Через время раздался противный скрежет когтей по гладким каменным плитам.
Зверь приближался.
И вот из тьмы вышло огромное чудовище, покрытое чёрной липкой шерстью. Шесть мощных лап, увенчанных острыми когтями, ступали бесшумно, если не считать скрежета. Пасть разинута в угрожающем оскале, демонстрируя два ряда клыков. Жёлтые глаза смотрели как бы в никуда, но при этом на всех сразу. Для этой твари не было ничего достойного её интереса и внимания, кроме хозяйки, что сейчас сидела на его шее, ухватившись костлявыми пальцами, лишь кое-где обернутым серой кожей, за два витых рога. Только перед ней он испытывал благоговейный страх и почтение. Только она была важна. А все остальные пусть сгинут или падут на колени, вымаливая себе прощение, что посмели побеспокоить её своим появлением.
Всадница — а она относила себя именно к женскому полу, тогда как смерти его вообще не положено иметь — ничем не отличалась от фигур за круглым столом, разве что у неё из-за спины выглядывало странное для всех присутствующих оружие. Это была коса, служившая ей уже очень давно; лезвие на ней никогда не тупилось. Именно ею и собирались души. Иногда люди видят занесённое над головой оружие — предвестник скорой кончины. Смерть, словно сжалившись, даёт время попрощаться и закончить неоконченные дела.
— И вот вы здесь... — устало произнёс Глава, — и снова нарушаете правила. Но для вас, так и быть, сделаем исключение. Пусть зверюшка останется с вами...
— Мне не интересно, — перебила Главу всадница. — Я пришла на церемонию исчезновения, а не слушать писклявые голоса.
От такой бесцеремонности все тринадцать заколебались в нерешительности, что же ответить. О пресловутой всаднице, что позволила себе даже обзавестись именем, ходят разные слуху по всем секторам. И не возможно угадать её действий и желаний. То она мечется из сектора в сектор, неся раздор и хаос, пугая и живых и мёртвых, то помогает жалким смертным. А теперь вот — решила развеяться. Исчезнуть.