Не выдержав пытки, его тело обмякло, и он свалился, потеряв сознание.
Я отшвырнула неудачливого насильника, встала, поправила смятое, испачканное, кое-где разорванное платье. А ведь оно такое дорогое. Эх, жаль, придётся выкинуть.
Встряхнула копной роскошных волос, избавляясь от пыли и мелкого сора, застрявшего в волосах, и направилась прочь отсюда. Прочь от того, на кого мне стыдно и жалко смотреть. Я не должна была с ним так жестоко поступать, но сделанного не воротишь.
ГЛАВА V
СПАСЕНИЕ
°°°Морра°°°
— Госпожа, к вам гость, — сообщил Адриан, слегка поклонившись, словно извиняясь за беспокойство.
Я недоуменно уставилась на него.
— Гость? В такую-то рань? Я никого не жду, — махнула ему рукой, пускай, мол, исчезнет с глаз долой и более не беспокоит. Мне нужно было о многом подумать. Ведь только вчера я погубила человека, и, похоже, меня мучает совесть, если она вообще есть. Необходимо было побыть одной.
— Это Михаил Воскресенский. Смею заметить, настроен он весьма решительно и, полагаю, никуда не уйдёт. Но если вы пожелаете, мы натравим на него Люцифера.
Я слегка улыбнулась, представив это зрелище.
— Не стоит, пусть войдёт. Это даже к лучшему, что он пришёл.
Долго ждать не пришлось, Воскресенский практически влетел в комнату, резко захлопнув дверь прямо перед носом Адриана.
И без того бледное лицо стало ещё белее, под покрасневшими глазами залегли темные круги, волосы всклокочены и такой потерянный взгляд ребёнка. М-да, вид, надо сказать, у него потрёпанный. Явно не спал ночь. И одежда на нём вчерашняя, и те самые лакированные туфли, всё такие же блестящие, но уже покрытые тонким слоем пыли.
Он сел в кресло напротив, оглядел мое закутанное в халат тело и пристально уставился в моё спокойное лицо.
— И как это понимать?
— Что именно? — не поняла вопроса.
— Знаешь, пока ты тихо-мирно спала, мои люди работали всю ночь — и я вместе с ними, надо заметить — но ничего толком не нашли. С неба ты что ли свалилась? Тень, как будто и не было никогда, только имя да банковские счета.
Я улыбнулась.
— Ну что сказать, так и есть — я появилась относительно недавно.
— Гм, недавно... — протянул он. — Бизнес, непонятно как существовавший, непонятно кем управляемый, обзавелся непонятно откуда взявшейся владелицей. Нет абсолютно никакой информации: родители, образование, друзья — ничего не известно.
— Так это не удивительно: нет ни родителей, ни образования, ни друзей, — не стала лгать.
Он посмотрел на меня, словно на умственно отсталую. Я знаю, что сейчас в его голове: наверняка думает, что так не бывает, и я сейчас вру, стараясь скрыть прошлое.
— Допустим, но странности на этом не кончаются. Как так вышло, что за это время, что мы были совсем рядом, я ни разу о тебе не слышал и не видел? Столько раз мы были буквально в считанных метрах друг от друга, а так и не встретились до вчерашнего дня? Мы находились на одних и тех же мероприятиях, вечеринках, а я тебя не замечал... — он устало потёр лицо большими руками. — И тогда, семнадцать лет назад, как ты выжила?.. у меня столько вопросов, столько догадок...
Я смотрела на него, такого усталого, сонного и помятого, что в пору было жалеть его.
— Что я могу для тебя сделать? Ты хочешь, чтобы я ответила на все эти вопросы?
Он убрал руки и встряхнул головой.
— Ты... Сейчас ты можешь только не исчезать никуда, как сделала это уже не раз. Изначально я сюда пришёл по другой причине, — он достал из внутреннего кармана пиджака смартфон, несколькими движениями что-то включил и повернул экран в мою сторону.
На экране была я, точнее то, что я сделала вчера с Костиным. Я спокойно посмотрела отрывок, убедившись, что на камере моё превращение было весьма размытым, я спокойно вздохнула. Ничего не разобрать.
— Попрошу тебя заметить одну весьма любопытную вещь, — он недовольно стукнул пальцем по экрану, прямо на то место, где находилась моё изображение, — это очень хорошие камеры, цветные, с высоким качеством картинки. Я сам заказывал. Но странным образом они начали глючить в самый неподходящий для этого момент. Но даже это не помешало увидеть... — Он тяжело вздохнул и сделал долгую паузу, слишком долгую, после чего продолжил: — всё, что там произошло. Скажи честно, он хотел тебя изнасиловать? — он дёрнулся от собственных слов и вперился блестящими от слёз глазами.
Это было настолько неожиданно, что я даже испугалась. Он действительно собирается плакать?! Ведь ничего же не случилось, значит, и плакать незачем.
Его лицо находилось примерно в метре от меня; неосознанно, словно на инстинктах, потянулась к плачущему мужчине через стеклянный журнальный столик и пальцем стёрла слезинки в уголках глаз. Вознесенский ошарашенно моргнул пару раз, а потом, словно опомнившись, схватил за запястье и резко, потянув к себе, прижал мою холодную ладонь к пылающей щеке. Она была слегка колючая и влажная от слёз, но одновременно с тем тёплая и мягкая.