— Задумался.
— Дай угадаю: как я оказалась в подвале и как я вообще попала в такую ситуацию? Правильно?
—Ага.
— Знаешь, не очень-то мне хочется опять рассказывать эту историю. Я тому полицейскому уже всё рассказала. И про похищение, и про мать, и про свои несколько месяцев заключения. Можешь у него всё выведать.
— Несколько месяцев… — повторил в задумчивости. — И сколько тебе тогда лет?
— Четырнадцать, я же уже говорила это тому усатому дядьке в форме. Глухой, что ли? Ты же рядом стоял.
— Я бы тебе и десяти не дал, уж больно мелковата. — Пропустил язвительное замечание в мою сторону.
— А ты уж больно большой, жиру на костях многовато, — съязвила она.
— Ладно, оставим это, — постарался успокоиться. Я уже лет десять активно занимаюсь своим телом и считаю его весьма привлекательным, по крайней мере для себя. А замечание насчёт «жирности» не то чтобы обидное, но и приятным столь «лестный комплимент» не назовёшь. — Лучше расскажи откуда ты знаешь Морру. И с какой стати ты её ждала? Если она о тебе знала, так почему сама не взялась тебя спасти? И вообще, расскажи всё, что знаешь о ней. — Обрушил на неё поток вопросов.
Лицо девочки на миг расслабилось и складка между бровей временно исчезла, стоило только заговорить о Морре.
— Она мой ангел, — с улыбкой прошептала Вера.
Наконец она улыбнулась.
— Знаешь ли, это мне мало о чём говорит.
— Такому дурню как ты вообще всё мало о чём говорит. Когда я говорю, что она ангел, то я в прямом смысле так считаю. Более того, я это знаю — она ангел смерти.
Я тут же вспомнил прошлое, ту ночь семнадцать лет назад. Падение с крыши. Я, словно наяву, увидел картинку: вот она падает, длинные волосы развиваются от сильного потока воздуха, а за спиной два огромных чёрных как смоль крыла, с неимоверной силой сопротивляющиеся ветру. Да, это бы объяснило каким образом она тогда выжила и так легко скрылась от меня. Но я, к счастью или сожалению, взрослый человек и уже давно перестал верить в такую чушь. А вот девочка, похоже, слегка повредилась умом. Надо бы её к психологу отвести.
— Не знаю почему тебе рассказываю это, — продолжила она, — но почему-то чувствую, что так надо. Ещё с детства я была необычным ребёнком. Сколько себя помню, мне снились странные сны, только когда подросла, то поняла, что у обычных людей сны совсем другие. Мои же отличались сюжетностью, в центре внимания была всегда одна и та же женщина, с годами она не менялась. Я видела, как она смотрела телевизор, кушала, купалась. Всё. Это напоминало дешёвый телесериал. Когда я рассказала про это маме, а мне тогда было лет пять, если не меньше, она меня обвинила во лжи. Сказала, что я слишком много времени провожу за телевизором. Когда же спустя годы я вновь об этом заикнулась, она отправила дочь-фантазёрку к лучшему психологу. Меня долго наблюдали, но в итоге пришли к выводу, что малышка «просто пытается привлечь внимание вечно в отъездах мамочки, котяра ребенка периодически спихивает на нянек». Вот и всё их заключение.
Она замолчала, словно вспоминая что-то.
— И что было дальше? — мне стало любопытно, нечасто услышишь столь интересную историю. Вот бы она ещё была правдивой.
— Я думаю, ты не расстроишься, если я пропущу часть истории, тем боле ты всё равно в неё не сильно-то и веришь. — Девочка оказалась на редкость проницательна и к тому же не по годам умна.
— Правильно думаешь.
— Когда меня похитил… он… — тут её голос задрожал, а глаза ещё больше покраснели, но она всё ещё не позволяла себе плакать. — Единственным счастьем для меня была мой ангел. Я каждую ночь молилась ей. И однажды она меня услышала. Я каким-то непонятным образом говорила с ней во сне. Сначала она пыталась прогнать меня из своей головы и прогнала бы — кому как не мне знать о её могуществе — но что-то её остановило. Жалость, наверное, хотя я знаю, что она не больна-то уж и жалостлива. Я ей рассказала обо всём. С трудом мои слова пробивались к ней, но она меня услышала. Дальше всё как в тумане. Такого рода общение высосало из меня всю энергию.
— И что она сделала?
— Она спасла меня. Я видела её превращение. А вот ты, дурак, не видел. Даже твои «новые цветные камеры» не помогли. «Сам заказал», — процитировала она меня, хотя никак не могла знать о том разговоре.
— Ладно, — хлопнул ладонью о широкое бедро, — если это правда, что ты мне рассказала, то тебе не составит труда её узнать.
— Конечно! — воскликнула девчонка с радостным блеском в глазах. — Она здесь?
Я не ответил. Вместо этого достал телефон и набрал номер Савелия — дворецкого. Он подошёл через несколько минут, в одной руке держал пачку фотографий, а в другой вазочку с конфетами. Видимо, добрый старик решил порадовать ребёнка, своих-то детей у него нет. Был когда-то сын, да он умер ещё ребёнком, а следом и жена. С тех пор всегда один.