— Скажи Морре, что к ней гости, — отвёл взгляд от уж больно красивого лица. Так и чесались кулаки врезать ему, пускай хоть нос кривой будет.
— Госпожа спит.
— В три часа дня?
— Да, и я не собираюсь её будить.
— Послушай, Ева, — специально исковеркал его имя, однако он даже не поморщился, — если бы я был один, то ещё ладно, но тут ребёнок ждёт. А она, поверь мне, очень долго ждала этой встречи.
— Ничем не могу помочь.
— Вот же сукин сын, — уже сжал ладонь в кулак, собираясь врезать по красивой роже, когда дверь резко распахнулась, в проёме стоял Адриан.
Полное сходство. Друг от друга их ничем не отличить. Выражение лица, одежда, даже поза, в которой они стояли — и то одинакова. Единственное отличие в длине волос, у Евангелиана они длиннее и собраны в хвост, тогда как у Адриана свободно обрамляют овал лица.
— Я разбужу госпожу, — сказал Адриан.
— Я тебе не позволю побеспокоить её сон.
Хоть и могло показаться, что они спорят, однако их лица и голоса были спокойны.
Вера презрительно смотрела на братьев, и я чувствовал, что она также их презирает, как и я.
— Госпожа Морра отдала приказ, если будут гости, тут же сообщить ей об этом, — спокойной ответил брату Адриан.
— В таком случае — прошу.
Евангелиан сделал шаг в сторону и жестом показал, что путь свободен.
Мы вошли в дом.
ГЛАВА VII
Я ВИДЕЛА ТЕБЯ ВО СНАХ
°°°Морра°°°
Густая чёрная кровь тонкими дорожками стекала с рук. Смотрела и не могла понять одного: откуда эта кровь?
Обернувшись, заметила, что нахожусь в старой, потрёпанной временем комнате с единственным узким окошком над потолком. Взгляд сразу уловил чьё-то неподвижное тело. Это лежал на грязной, прикреплённой к стене койке старик. Он смотрел на меня из под густых белых бровей усталыми глазами. Он явно здесь уже не первый день. Хоть и не чувствовала запаха, знала, что от старого и давно немытого тела исходит зловоние. Болезнь окончательно съела его, поэтому старика уже все давно покинули, оставив умирать. Он никому не нужен. Только и ждут его кончины — чтобы похоронить обузу. Избавится поскорее.
Я спокойно смотрела на него, нависая над немощным телом. Дряхлая рука немного приподнялась и потянулась в мою сторону. Я сделала шаг назад, избегая нежелательного прикосновения.
«Ты… ты меня убила», — обиженно прошептал седовласый старец. «Нет, не я», — попыталась оправдаться. «Это не я, — снова воскликнула, — не может быть!»
Неожиданно раздался стук. Глухой, тяжёлый. Кто-то агрессивно стучал в единственную дверь.
«Вы уже его убили, — услышала голос, — нам нужно освободить комнату». — «Я не убиваю людей». — «Хватит врать!..»
Снова стук.
Я резко подскочила с кровати и оглядела свою спальню. Всё, как и прежде.
Это был всего лишь СОН, кошмар. Видимо, за последние дни я очень распереживалась, вот и снится что ни попадя.
Рядом недовольно засопел Люцифер. Вот уж кому точно кошмары не снятся. Жирный кот довольно почесал лапой большое пузо и перевернулся на другой бок, однако не проснулся.
— Войди, — приказала я. В дверях появился Адриан, вид у него был слегка взволнованный.
— Госпожа, вы говорили во сне. Кошмар?
— Да, что-то в этом роде, — Вытерла рукавом пот со лба. — Что случилось, зачем разбудил? Воскресенский приехал?
— К вам гости, — подтвердил он.
Вот как, неужели и девчонку привёл… Ну что ж, оно и к лучшему.
Не стала переодеваться. Прямо так, в пижаме, направилась в малую гостиную. В ту самую, где два дня назад принимала Михаила Воскресенского. Надеюсь парни вычистили кресло от шоколада, иначе мне придется сидеть на полу, так как другие два кресла займут гости.
В комнату вошла в сопровождении Адриана, Евангелиан уже ждал нас в компании Михаила и… Веры. Так, кажется, её зовут.
Девочка восторженно охнула, подскочила с места и побежала в мою сторону. От неожиданности не сразу среагировала, поэтому тёплое детское тельце с силой врезалось в меня и обвило талию тонкими ручонками. Её лицо уткнулось между грудей и слегка потёрлось об них.
Запоздало опомнилась и попыталась разжать объятия, но каждый раз, как отводила её руки, она снова цеплялась за меня. Вот настырный ребёнок!
— А вот и ты! Я тебя видела во снах! — закричала девочка. — Теперь не отпущу!
Если мне ещё было терпимо столь непривычное поведение, то вот Евангелиану явно не понравились наши нежности. Пускай не подавал виду, однако я со своим чутким слухом уловила едва заметный рык недовольства.