— Вера, и давно ты его видишь? — спросила Морра, отложив вилку.
Непозволительно близко к ней сидел Воскресенский, что мне весьма не нравилось, как и Адриану с Евангелианом. Эти двое уж точно долго терпеть его не будут.
Он выглядел великолепно, буквально светился от счастья. И всё ближе и ближе подвигал к ней стул. А Морра словно бы и не замечала. Или делала вид, что не замечает, что тоже не исключено.
— Уже месяца два, но очень смутно, — ответила ей.
— В любом случае ты молодец, что сумела добыть адрес. Теперь мы можем посетить этого чудака.
— Да-да, он ещё называл тебя великим духом мироздания.
Морра нахмурилась.
— Что за чушь? Нет никакого «Великого духа», однако это весьма любопытно... — она задумчиво посмотрела на свой завтрак и что-то ковырнула вилкой. — …весьма любопытно…
— Так когда мы навестим его? — спросил Воскресенский.
Морра снова отложила вилку.
— Мы — это я и Адриан. А вы можете покинуть мой дом. Ведь уговор был только на одну ночь, не забывайте.
У меня от этих слов чуть пар из ушей не пошёл. Вот уж нет, я от неё ни на шаг. Надо будет — под дверью спать буду. В гараже поселюсь, где угодно, но не уйду.
— Я пойду с тобой, — сдержанно ответил Михаил, однако по глазам видела, что этот шкаф хотел ей многое сказать в упрёк. — Там может быть опасно, тем боле ты идёшь в дом к мужчине.
Ах вот оно в чём дело! Он ревнует. Ну конечно, главного-то я не сказала — этот таинственный незнакомец из сна смуглый как чёрт, в непонятных лохмотьях, с густой спутанной бородой и кучерявым веником на голове. В общем — страшно некрасив. И живёт, судя по всему, в свинарнике.
Но вот Морра о ревности мужчины не догадалась, поэтому уверила его в своей безопасности:
— Самая жуткая тварь здесь — это я. Ни один человек мне не страшен. Так что я буду в полной безопасности.
— Ты не жуткая, а очень даже милая, — наконец этот гад приблизился к ней достаточно близко, чтобы слегка прижаться к Морре плечом и успокаивающе-нежно погладить её по бедру.
Батюшки, да он покраснел! А строит из себя вечно сурового дядьку.
Морре такой уклад не понравился. Она неспешно отодвинулась, встала и переместилась на другой стул.
Что между ними происходит? Такое ощущение, будто мышь пытается поймать кошку. А кошка только хвостом машет, не замечая потуг нахальной мелочи.
— В любом случае...— он снова пересел к ней поближе, только на этот раз держал необходимую дистанцию, — ...я тебя одну не пущу. Либо едем вместе, либо не едем.
В нём более не было застенчивости, слова прозвучали чётко и властно. Теперь-то он больше похож на крысу, нежели на мышь. Возможно поэтому Морра согласилась, хотя явно с неохотой.
— А тебе на работу не нужно? Понедельник всё же.
— Работа подождёт. Я директор и не перед кем не отчитываюсь. А ты? — спросил мужчина в ответ.
— Я всё по части дел и финансов доверяю Евангелиану. Это одна из его обязанностей. Так что нет, мне не нужно на работу.
Я аж почувствовала как от злости заскрипели зубы Михаила. Гляди вот-вот в порошок сотрёт их.
— Я смотрю ты им всё доверяешь, даже свои деньги и бизнес...
— Они не подвезут, — уверила она его.
Михаил резко вскочила с места.
— Хорошо, тогда я домой за своими вещами и вещами Веры, а ты можешь пока подготовиться. Скоро выезжаем. Думаю, нет смысла надолго откладывать визит.
Сказав это, он поспешно покинул кухню. Однако во взгляде, который он бросил напоследок Морре, было что-то угрожающее. По крайней мере мне так показалось.
Проведя недовольного мужчину взглядом, она повернулась ко мне и мягко, но повелительно произнесла:
— Ты-то уж точно останешься.
— Конечно, останусь и буду тебя ждать, — уверила её.
Морра осталась довольна ответом, доказательством чему послужила лёгкая улыбка.
Для себя решила, что всё же лучше слушать Морру, иначе не избежать того дня, когда она больше не захочет терпеть надоедливого непослушного ребёнка. Даже её ангельскому терпению придёт конец. Ведь ни для кого, тем более для меня, не секрет, что госпожа без особого восторга делит дом с чужаками. Да ещё и беспокоится о их безопасности. Главная загвоздка в Люцифере. Вот уж кто жизнь всем портит. А ведь он не всегда был таким... Покамест Люцифер надёжно заперт, но не всегда же так будет. Один, два, три дня... и конец...
Мы спокойно доели завтрак в тишине. Так спокойно мне редко бывает. Чувства довольства и защищённости дарили радость.