Даже не заметила, как моросящий до этого дождик перешёл в полноценный. Волосы и одежда начали намокать и тяжелеть от веса впитавшейся воды.
Мальчик смотрел с круглыми от удивления глазами и приоткрывшимся ртом. Белые зубы поблёскивали при свете яркой луны, что словно специально вышла в этот момент из-за туч.
Чувствовала, что он готов довериться незнакомке, поэтому потихоньку, неспешно приближалась к нему, а он недвижно стоял и смотрел. Так незаметно оказалась совсем рядом.
Но парень не смог удержать хрупкое равновесие на скользкой от дождя поверхности. Нога соскользнула, и он уже заваливался назад, беспомощно взмахнув руками. И обязательно полетел бы вниз, но, на его счастье, я была рядом, поэтому схватилась за тонкую детскую курточку, отчаянным рывком, прилагая не мало сил, притянула его, чтобы затем толкнуть себе за спину. Но не выдержала равновесия и вместо него полетела вниз, так же взмахнув руками, как он секундой до этого.
Летела долго, по моим ощущениям секунд десять, не меньше. Ну а на самом деле всего три. Но этого хватило, чтобы в голове пронеслась счастливая мысль — жив, жив, жив!
Приземление на холодный бетон — не самое приятное ощущение. Особенно, когда приземляешься прямо рядом со своей машиной, в которой сидит испуганный неожиданным появлением хозяйки слуга. Адриан тут же выскочил и начал буквально отделять госпожу от земли. Ноги вывернуты, позвоночник изогнулся под прямым углом, грудь впала, вытеснив из лёгких воздух и изранив их осколками рёбер, а кости черепа и носа вдавились внутрь, затронув мозг. Но тело выдержало такое испытание и начало тут же регенерировать.
В машину попала почти целой, вот только одежда безнадежно испачкана и разорвана, как и новые кроссовки. Жаль, но оно того стоило. Чувствовала себя невероятно гордой, впервые сохранив чью-то жизнь.
— Заводи мотор и едем домой, Адриан! И ничего не спрашивай про это! Я не разрешаю. Быстрее! — закричала в возбуждении. Мы тут же тронулись с места.
Ещё там, на бетоне, услышала полный боли крик мальчишки. Надеюсь, это дурак не прыгнет следом, иначе все старания зря!
Жалела только об одном — что не спросила имени.
Я сидела на заднем сидении, развалившись в четыре стороны, пристально наблюдая за эмоциями Адриана в салонном зеркале. А здесь было на что посмотреть: его практически сжигало любопытство, что является очень редким чувством для искусственно созданных. Но я радовалась. Уже одна его реакция стоила того, чтобы тащиться сюда на ночь глядя спасать глупого мальчишку.
Но как бы то ни было, он, как и я, не услышим о неудавшемся самоубийце ещё долгие годы, пока один прекрасный день не поколеблет спокойствие, что длилось так долго...
Буду неимоверно рада звёздам(*＾3＾)/～♡
ГЛАВА lll
ПРОШЛО СЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ
°°°Адриан°°°
Я всегда восхищался ею, с самого первого дня. Но чем больше проходит времени, тем больше моё обожание, граничащее с одержимостью. Трудно держать себя в руках, особенно, когда ещё при процессе создания что-то пошло не так, и, в отличие от своих собратьев-клонов, я более эмоционален. Иногда кажется, что лучше бы мне родиться человеком. Но нет, не хочу я этого, ведь тогда потерял бы право и возможность находится рядом с госпожой. А это мучительней всего на свете — разлучиться с ней.
Я всегда восхищался хозяйкой, её мудростью, умом, характером; всем, что есть в ней. Но за минувшие года она так и не научилась разбираться ни в людях, ни в нас. Что ж поделать, такова её природа, иначе бы она уже давно догадалась о чувствах, что сжигают меня изнутри. Но не смею даже намекнуть об этом. Такой недостойный глупец может лишь находится рядом и окружать её верностью и покорностью, не более. Но, если вдруг госпоже нужны будут и другие услуги… словом, в постели… то, конечно, я с радостью исполню и это. Но она, как ни странно, ещё ни разу не приказала такое.
Постельные утехи её не интересуют.
Да я и не знаю, как бы поступил, прикажи она кому-то из нас стать её любовником. Если бы оказался счастливчиком, что невозможно, то радовался, кричал о своей удаче и счастье. Заставил бы её тело плавиться от наслаждений каждую ночь. Сделал бы всё, лишь бы она держала дольше подле себя.
Но если бы эта участь пала на Евангелиана, то… Невыносимо думать даже о том, что она может быть с кем-то другим, помимо меня, но, надо признать, она скорее выберет его, чем меня.
Как бы то ни было, всё же мы одинаковы, и не только внешне. Пусть госпожа не замечает этого, но зато я всё вижу. Вижу, как загораются огнём глаза брата, стоит только ему взглянуть на госпожу. Он вечно холоден, что со мной, что с другими, никогда не добьешься и полуслова от этой глыбы льда, но, вот незадача, стоит ему только приблизится к хозяйке, как он моментально меняется, хоть и пытается это скрыть. В нём словно разгорается пламя жизни.