Особенно его разнесло после того, как научился пользоваться ноутбуком: наткнулся случайно на порно-страницу и насмотрелся там всякого; теперь регулярно ноутбук крадёт, так сказать, для удовлетворения кошачьих нужд. Я даже принёс, помню, ему красивую кошечку, думал, самка идентичного с ним вида удовлетворит его, однако ошибся. Он разорвал ни в чём не повинное животное с неудержимой яростью и свирепостью и кровью изобразил на стене пентакль¹ — свой знак.
Люцифер всегда переходит черту, вот поэтому я с братом солидарны в презрении к этому маленькому чудовищу.
На месте Госпожи я бы оторвал наглому коту конечности. Хотя бесполезно, всё равно отрастут.
— Люцифер, пошёл вон, мне надо искупаться.
— Но…— начал было кот.
— Никаких «но»!
Тут уж коту пришлось сдаться ко всеобщему удовольствию и покинуть комнату. Следом за ним ушли и мы, оставив хозяйку приводить себя в порядок.
Эх, как бы я хотел ей помочь, хотя бы спинку потереть. Но, увы, она не позволит. Не только мне, но вообще никому. Даже наглому коту запрещено беспокоить госпожу в уборной. Хотя он и позволяет себе вольность время от времени подглядывать за своей обожаемой хозяйкой, со словами «вот был бы я человеком, тогда уж…», а дальше шла похабщина. И ещё эта его дурацкая привычка рассуждать вслух.
Люцифер просто «обожал» редких гостей особняка. Он прятался где-то рядом и, когда госпожа ненадолго отходила, он подбирался поближе и начинал нашёптывать всякие странные вещи. Это весьма пугающе, особенно, когда не можешь понять, откуда доносится этот мерзкий, с хрипотцой голос. А он шепчет и шепчет, пока бедный человек не вскакивает с места и в панике не убегает.
Вот уж точно — истинный демон, единственный и неповторимый. Было бы странно ожидать, что чудовище, сменив облик, изменит и свою суть.
— Меня пригласили тринадцатого числа в пятницу вечера к одному бизнесмену, Михаилу Воскресенскому, — произнесла госпожа Морра, спустившись к завтраку.
— Приготовить вам платье и машину? — спросил, снимая фартук, закончив приготовления. — Как обычно?
Она хитро улыбнулась.
— Нет, в этот раз не как обычно. Мне нужно что-то такое, что разом притянуло бы все мужские взгляды, заставило бы их неистово желать моё тело. А у милых дам пускай рты от зависити на пару с восхищением не закрывались. Пускай испачкают всё слюной, но не отрывают от меня взгляда, — злобно улыбнулась. — А ещё не забудь про место для пуза, я собираюсь много кушать. А если платье будет слишком узким, то в меня мало что влезет.
От удивления чуть было не разлил чай. Что-то мне это не нравится, до сих пор не было таких запросов.
— Позвольте спросить: в чём причина?
— Это для одного мужчины. Мне нужно, чтобы он меня возжелал.
Я услышал, как скрипнули мои зубы. Мужчина?! Я найду его и уничтожу, превращу в мешок раздробленных костей и разорванных сухожилий, пусть за этим и последует неминуемое наказание от хозяйки, но я всё равно его уничтожу.
— В-вам н-равится этот мужчина? — спросил, заикаясь.
— Вот что ты подумал? Ха, нет, разумеется. Причина вовсе не в этом.
— А в чём тогда?
— В молитве. Вчера ночью я услышала мольбу о помощи. Кто-то умолял мня, чтобы один весьма отвратительный человек поплатился за содеянное.
— Не знал, что вы слышите молитвы.
— Обычно не слышу. Когда была Смертью, то изредка, но бывало, до меня доносились голоса страдающих. Они так жалобно просили избавить их от мучений, или же отомстить своим обидчикам и истязателям, что я не в силах была противиться, хоть это и против правил. Но я не убивала, только помогала несчастным… И вот теперь, впервые за семнадцать лет, я услышала голос! Я просто обязана откликнуться на зов! И помочь бедному ребёнку.
— Вы хотите убить этого мужчину?
— Нет, что ты, смерть — это слишком легко для него. Помнишь я рассказывала, что чем темнее и отвратительнее душа человека, тем более я его чувствую. От таких людей исходит такое зловоние, что я ощущаю его даже сквозь стены. Он, как раз, именно из таких.
— И кто это?
— Николай Иванович Костин, наш горячо любимый партнёр.
— Невозможно. Он мне всегда казался хорошим человеком. О его огромных пожертвованиях в помощь животным чуть ли не легенды ходят. Даже если так, то почему вы раньше не избавились от него, раз он такой плохой человек?
Моему удивлению не было границ.
— Ты сомневаешься в моих решениях? — спросила, приподняв бровь, отставив чашку чая.
— Нет, что вы! Никогда! Простите мне мою дерзость. Это всего лишь удивление, ничего более, — почтительно склонился перед хозяйкой. Мне стыдно. Как я вообще мог такое сказать?!
— Понимаешь, всё дело в том, что можно быть плохим человеком, но при этом делать хорошие вещи. Точно так же, как можно быть хорошим, делая плохое. Всё зависит от того, что внутри. Это как быть психопатом², но при этом не совершить ни одного аморального поступка. А он, как раз таки, и является психопатом.
Я не слышала о нём ничего плохого, поэтому решила — как наивно с моей стороны — что он безобиден. Ан нет, оказалось есть один-единственный человек, которого он мучает. И это — маленькая девочка лет тринадцати, которая подвергается регулярному насилию с его стороны. Целый день он лживо улыбается окружающим, бросается на помощь каждому нуждающемуся, не жалея себя, заботиться о безупречной репутации, но стоит ему только оказаться дома, как он превращается в монстра похуже Люцифера… — Она немного подумала, а потом добавила: — Хотя нет, хуже Люцифера уже никто не будет.