Лилит поднимает голову, перешагивая через опавшие листья, и, тихонько фыркая, идет к трем надгробиям. Не обращая внимания на мокрую траву, она опускается на землю между могилами мамы и сестры. Я опускаюсь на землю перед ней.
Птицы щебечут, заполняя тишину. Ее губы кривятся, словно она пытается найти нужные слова.
— Привет, — шепчет она. В воздухе повисает тишина, а за ее глазами проносится тысяча слов. — Давно не виделись, — она смеется, глядя на землю, и качает головой. — Не то чтобы я была занята, я... — она поднимает глаза и смаргивает слезы, — я просто через многое прошла.
Земля вокруг вибрирует, и стоическая тишина покрывает кладбище. Врата в загробный мир открылись, чтобы ее услышали потусторонние духи.
— Твоя семья здесь, любовь моя. Скажи, что хочешь.
Она скрещивает ноги, не подозревая, что собрала аудиторию.
— Простите, что я не пришла раньше, — отказавшись от борьбы, она позволяет слезам свободно течь по лицу, ковыряя кожу вокруг ногтей. — У меня нет уважительной причины. И мне очень жаль. Я знаю, что вы не разочаровались бы во мне. Просто... — она подавила всхлип. — Это так чертовски больно.
— С тех пор как я очнулась в больнице, я не позволяла себе чувствовать боль от вашей потери. Я оплакивала. Скорбела. Но никогда не чувствовала. И теперь, почувствовав, не могу дышать, — все ее тело содрогается. Это просто сокрушает меня. Хочу обнять ее, дать знать, что я рядом, и она не одна. Но именно по этой причине мне пришлось отступить. Она должна сделать это одна. — Я не могу дышать, зная, что вас больше нет. Вы никогда не вернётесь. И я ненавижу это.
Она вытирает слезы тыльной стороной ладони и прислоняется лбом к надгробию Далии.
— Я очень скучаю по тебе, и без тебя я сама не своя. Я пыталась отправиться к тебе. Правда. Так старалась, Дал. Хотя знала, что ты этого не хочешь. Я не была готова сказать «прощай». Ты все время мне виделась. Знаю, что ты нуждаешься в прощании так же, как и я, — слезы текут у нее по губам, но она не вытирает их. — Я не хотела смириться с тем, что ты ушла навсегда. Я знала, что тебя нет в живых, но гналась за мечтой, что мы воссоединимся, и только так я смогу обрести свое счастье. Но на самом деле это не тот финал, который мне нужен.
Мой цветочек не просто распускается, он расцветает. Безмерная гордость и радость разрезают мою печаль. Скоро мы будем вместе.
— Вы с мамой и папой хотели бы, чтобы я жила. Но я не могу. Не могу просто жить дальше и забыть о тебе. Прости, просто не могу, — она качает головой. — Вместо этого, ради тебя, я выживу, — Лилит проводит пальцами по волосам и тяжело вздыхает. — Я выживу по-своему. Буду расти, еще не знаю, как. Но буду, обещаю тебе.
Я с любопытством разглядываю ее, когда она снимает золотое кольцо. Она долго смотрит на него, пока слезы не высыхают и солнце не садится. Слабая улыбка окрашивает ее губы. Я хочу поймать блеск в ее глазах и поместить его в укромное местечко.
— Дал, я встретила кое-кого, — она хихикает, как будто ее сестра стоит рядом с ней, живая и здоровая. — Ну, вообще-то, он встретил меня. Ты тоже с ним знакома, — она расставляет ноги и прислоняется спиной к надгробию. Ее глаза сияют ярче, чем раньше. — Сомнительный тип, но думаю, что он бы тебе понравился. Путь к твоему сердцу всегда лежал через красивые вещи, и он их творит.
Ее мягкая улыбка слегка меркнет, но все же она говорит так, как будто правда разговаривает с сестрой.
— Ох, и Эван умер. Тот парень, о котором я тебе рассказывала, забрал его. Сначала я злилась, но теперь понимаю, что смерть естественный ход жизни, — Лилит вздыхает. — Эван в итоге стал козлом, но не в этом дело. Авария сломала и его.
Солнце опускается за горизонт, а она все еще продолжает разговаривать с сестрой, рассказывая ей о том, что случилось с их друзьями, о работе в кафе, о своей маленькой квартирке и о том, каково жить без своей второй половинки.
Когда только луна освещает путь, она целует верхушки всех трех надгробий и возвращается к машине.
Я сказал себе, что буду ждать ее не меньше месяца. Прошло три недели, но она еще не готова, ее душа закрыта.
Ей нужно пространство для роста и исцеления. Но я дал своей темной любви обещание: она получит вознаграждение, если будет хорошо себя вести.
А я никто, если не выполню его.
Глава 11
Лилит
После больше года терапии, я впервые почувствовала себя лучше. Мне никак не помогало это раньше, потому что я не была готова принять прошлое.
Правда в том, что я выжила. Хотела этого или нет. Даже если единственная причина, по которой я продержалась так долго, заключается в том, что Летум не захотел меня забирать, факт остается фактом, я не умерла. Живу ли — это уже другой вопрос.
Когда поднимаюсь по лестнице в свою квартиру, мое тело кажется невесомым. Худшая часть медикаментозной абстиненции уже прошла, и я получала мозговые разряды не чаще одного раза в день.
Я не знала, что хуже: чувствовать все или не чувствовать ничего. Теперь понимаю, что с таким же успехом можно спросить, что я предпочту: видеть или закрыть глаза, говорить правду или лгать. Предпочтение всегда будет заключаться в неприятии вреда. Жизнь в заблуждении лишь заклеит раны пластырем, но не залечит их.
Когда я вхожу в квартиру, там темно, у меня в животе бурчит. Я вздыхаю с тяжестью, и готовлю еду, которую, скорее всего, просто проглочу, не попробовав.
Деревянный табурет с мягкой скрипит, когда я опускаюсь на него, и чуть не падаю, когда сдвигаюсь. Я накручиваю спагетти на вилку и дую. Хмурю брови, когда по квартире разносится едва слышный звук.