– Как ты жил? – Мери нужна информация, достанет любым способом.
– Как? В догонялки играл с тобой. – Сарказм. – Жил на несколько городов, стран. Да и ты тоже часто по стране перемещалась. Ты как жила?
– Нормально. Ты же отследил мое передвижение по стране.
–Находил и терял снова.
Глава 20.
Прошло пару дней. Мери сидела на краю кровати в своей комнате. Теперь тут появилась маленькая гостиная, стенка разделяла ее с кухней, а со спальной ничего. Там были два дивана и кресло, столик, стояли шкафы. Из этого окна солнце будет проникать в знойную погоду, а сегодня погода соответствовала ее настоянию. Свинцовые тучи заволокли небо, время от времени то и дело моросил дождь.
Виссариона должен был вернуться сегодня из поездки. И встретиться с ней. У нее сердце бешено колотилось. Сейчас решается в данную минуту судьба ее ребенка.
«Даже присутствовать при этом разговоре не могла. Ничего в свою защиту сказать не могу. Меня позовут, мне скажут приговор, и тогда я должна выглядеть уверенно, ничего не бояться».
– Я тебя выращу. Можешь, узнаешь правду. – Обратилась она с такими словами к своему малышу. – Через сердце бури пройдем. К твоему папе. И тогда будет все хорошо. Мне же остается врать направо и налево. Играть роль, чтоб никто не узнал правду про Дени, кроме нас, конечно. Может, Ксю, все-таки получиться пообщаться с нею.
Открылась дверь. Мери повернула голову. Неволь сложила руки на животе.
– Тебя зовет в себе Виссарион. – Сказал Андриан.
Ни в его глазах, ни в его голосе Мери ничего не нашла, чтоб понять, что девушку ждёт в кабинете главы. Несмотря на это, она продолжала идти вслед за Наставником по коридору с тусклым светом. Шла в кабинет, как на казнь. Откроется дверь. Меня ждет палач. Положу голову на плаху и все. Конец всему.
Андриан пропустил её первую. Не прикрыл подопечную своей спиной. Что ж, защищать себя будет сама.
– Садись. – Сказал Виссарион.
Виссарион, как и раньше сидел за своим столом, погруженный в бумаги. От него веяло холодом.
Страх пытался опутать ее разум и волю, не поддавалась ему из-за всех сил. Глава не должен был почувствовать, что она его боится. Решение принято. Надо говорить. Смотреть уверенно в его пустые холодные глаза.
«За пустотой всегда что-то скрывается. За моей пустотой скрывается любовь к Дени. Но что за пустотой Виссариона скрываться? Какую тайну он хранит?»
– Так почему ты хочешь оставить его? – Сразу перешел к делу глава.
– Моя кровь течет в его жилах. И пока он моя плоть. Я хочу оставить его в живых. Без него я не буду жить. Просто не смогу. Я вернулась сюда с надеждой, что вы поможете мне вырастить его достойным человеком.
–Твои выводы весомы. – Согласился Виссарион. – Но с чего ты взяла, что мы тебя оставим живых.
У Мери побежали мурашки по коже. Захотелось выбежать из кабинета, убежать от него, но нельзя. Некуда бежать. Поздно уже. Мери сама к нему пришла.
– Если бы вы хотели меня убить, то вы это уже сделали бы. Вы хотите сказать, что тратили деньги и время на мои поиски меня, лишь для того, чтобы привести закон в действие, чтоб убить меня. Жизнь меня и так наказала меня за свою глупость.
– Ты называешь это глупостью? – В его голосе ничего кроме пустоты не было. Но даже не разозлился.
– Да. – Высокомерно сказала та. – А как еще назвать это? Сбежала от своего счастья. У меня тут было все, а я сбежала.
- А ты изменилась, стала более уверенной. Где-то даже надменной. – Изменения явно обрадовали Виссариона. – Знаешь свои желания и стремишься к ним, как к цели что ли. Побег тебе даже пошел на пользу.
«Это у меня от Дени и Тома».
– Побег тебе даже пришел на пользу. – Он что серьезно сейчас горит или шутит?
– Жизнь на улице может многому научить. – Напомнила Мери.
– Мы тебя и ребенка оставим в живых. До родов будешь находиться тут. После твоя жизнь изменится. Теперь иди, в свою комнату.
Мери безоговорочно повиновалась. Закрывала дверь чуть не со слезами на глазах. Он будет жить. Жить. Ребенка Дени они оставили в живых и Мери тоже. Какое счастье. Она так боялась сюда возвращаться. Боялась - потеряю ребенка, наказание за побег. Они ее не наказали, а осчастливили. Они совсем нестрашные люди, они добрые, благородные, они ее любят и хотят, чтобы ей было хорошо.