– Ты думаешь?
– Да. – Беспокойно ответила она. – С потерей ребёнка она лишилась смысла жизни. Только желание смерти, только быть с ним. Лишь этого днём. Ночью воспоминания будут её поглощать. Нет, смыла жить. – Ещё раз повторила она.
– Так мы дадим его ей. – Уверенно предложил Андриан.
– И какой? – Подняла вверх бровь.
– Отомстить за ребёнка. Будет стремиться закончить обучение. – Объяснил он.
– В ней нет больше места для ненависти. – Напомнила она и намекнула – его план плох. – Ребёнок уничтожил ту Мери, которая к нам пришла. Она не такая уже.
– Но будет такой.
– Не будет.
– Время покажет. Я окажусь прав.
– Не будь таким самоуверенным.
Аннэт вышла из комнаты. Она хотела узнать, как Мери, но её не пустили и ничего не сказали. Она беспокоилась за неё нешуточно. Не простит себе, если она не выживет. Аннэт не стала ждать, когда Арест выйдет и скажет хоть слово и пустит.
Никто не говорил правду о произошедшем с Мери. Для объяснения отсутствия её на занятиях на неизвестный срок. А на вопрос: что с нею случилось? Отвечали? На неё напал пьяная компания, их было слишком много, Мери не справилась, ей это было не по силу еще.
Много времени прошло перед тем, как из комнаты в полутемный коридор вышел уставший, выжитый, в перепачканном в крови халате, Арест. Он облокотился с облегчением на стенку. Вздохнул, как будто с его плеч упал необъятный груз, который весёл все это время ожидания.
Никто его под дверью не караулил, чтоб узнать, как Мери. Постояв, несколько минут и снова зашёл в комнату.
Мери была состояние. Все зависело от девушки, а им оставалось молиться и находиться с нею радом: её нельзя было покидать ни на минуту: могла прийти в себя любую секунду.
Глава 25
Мери очнулась через неделю, слышала своими ушами разговор Виссариона и Андриана. Мери доверяла им, снова поверили, снова наступила на грабли доверия. Да, они её заказали, заказали её ребёнка, заказали его убийство.
«Мне стало очень страшно: вдруг это не сон, а реальность, и все со мной происходит по-настоящему. И это больше, чем моя мечта? Так, значит, моя смерть должно скоро прийти, потому что я о ней мечтала, но это не главное – главное уже сделано – я всадила в себя нож из последних сил.
Она придёт; боль, которую я испытываю во всем теле это подтверждает. Я стараюсь не думать о причине её появления: очень страшно. Только мне никуда не деться от воспоминания…
Чтобы снова прожить последние часы своей короткой жизни - мне сначала помешал шум в коридоре, затем грохот открывающейся двери. Никогда и никто так не открывал дверь моей комнаты, и я испугалась, хоть что мне еще пугаться - самое страшное со мной уже произошло. Голоса, вошедших людей я сразу узнала: Виссарион - уже кричал на моего Наставника».
– Что ты с ней сделал?! – Кричал Виссарион.
– Что вы приказали сделать. – Ответил Андриан. В его голосе не чувствовалось ни капли вины за свою работу.
«Виссарион все еще кипел от злости и не боялся скрыть правду от меня, как - будто меня тут не было или я была для него без сознания».
– Да. Я приказал, но только от её ребёнка, а не от неё самой.
– Я не виноват. Нож – это не моя вина.
– Мне все ровно кто виноват. Если она не очнётся в течение месяца, то ты последуешь за ней на тот свет. Это моё последнее слово.
– Как вы можете с нею так поступать? Вы её считали своей дочерью.
– Вот именно «считал», - раздражённо ответил Виссарион.
– Если очнётся?
«Я почувствовала отвращение от того что Андриан смотрит на меня. Он не знает, что я все слышу и отомщу им, Наставнику и главе клана. Чудом себя сдерживаю, свои эмоции, горечь предательства, боль потери».
– Будешь продолжать обучение, - спокойно ответил Виссарион.
Девушка больше не могла себя сдерживать….
Ужасный вопль вырвался из неё. Девушка не понимала, что именно кричит, кричит, хоть от этого не становиться легче.