— Но ведь в отличие от темных никто из носителей Света не умеет любить, — спокойно возразил светлый. — Разве отсутствие чувств не делает нас слабее?
— Брасиян бы с тобой не согласился, — неожиданно фыркнул Тейрун, опускаясь на песок и вытягивая длинные ноги. Он полулег, опираясь на локоть и совершенно не опасаясь запачкать одежду. — Он жизнь положил на то, чтобы избавиться от чувств, которые в его представлении и являются настоящей слабостью.
— У него ограниченные взгляды... — мягко отметил Илей. — Если бы чувства являлись нашей слабостью, Абсолют бы лишил нас их окончательно, однако мы умеем чувствовать. Посвящение лишь притупляет эмоции, но не убивает их. Со временем все возвращается, пусть иногда и совершенно в другом виде. Другое дело, что мало кто из нас испытывает потребность в создании пары...
— Или просто не может ее создать, — перебил брата темный.
— Или не может ее создать, — спокойно согласился тот.
Что-то крылось в их репликах, какая-то старая тайна, известная обоим, но пока еще нераскрытая ему. Ничего, времени впереди много. Он успеет узнать все.
— А как же Лукас и Изабель? — Олеж продолжил задавать вопросы. Когда еще вести такие разговоры, как не во время полного упадка магии и тишины в магическом поле?
— Они — исключение, — произнес лекарь, отвлекаясь от своего рисунка и поднимая на него немного грустный взгляд.
— Скорее правило, учитывая, чем все закончилось, — добавил его брат.
— Они любили друг друга, — возразил светлый, — и, учитывая, что Лукас еще жив, любят до сих пор.
— Любовь ли это, брат мой? Тебе ли не знать, в каких монстров мы можем превратиться?
Илей вздохнул и отвернулся. Олеж рассказал о выжившем истинном только им двоим. Не сразу. Лишь несколько недель спустя после исчезновения Афии, когда стало ясно, что найти ее в Гленже также невозможно, как и светлого. Никто так и не смог обнаружить его след в том мире.
— Почему мы его не чувствуем? Я видел его. Говорил с ним. Он минимум дважды приходил в наш мир. И никто ничего не понял. Столько лет прошло, после его исчезновения... Почему он так легко прячется?
Братья вновь обменялись взглядами, словно говорили о чем-то друг с другом. Тейрун коротко кивнул, Илей отложил прутик и заговорил:
— Мы не зря посчитали его погибшим. Изабель вытащила его в последний момент. Совершила невозможное. Но его источник уже был поврежден... Представь бурдюк с водой. В нем проделали дыру. Скажем, размером с кулак. Затем постарались зашить, но недостаточно аккуратно. Изабель все же не лекарь... Вода постоянно вытекает. Бурдюк нужно наполнять. Снова и снова. И чем интенсивнее напор идущей в него воды, тем сильнее повреждается штопка. Магическое поле Гленжа слабо. Там Лукас может существовать. А вот появление в нашем мире должно причинять ему существенную боль и неудобства. Поэтому он не стал возвращаться и остается там. А магия... Его магия адаптировалась. Осталась на уровне способностей истинного. В чем-то больше, в чем-то, возможно, меньше. Но она изменилась. Ты сам говорил... Он легко не пустил тебя в Гленж. Спеленал сетью. Создает пустоты в магическом поле. Это совершенно непохоже на его прошлые способности, не говоря уже о возможностях других истинных. Поэтому мы его не чувствуем. Его след — это пустота, которую оставляет источник, пытающийся постоянно наполняться. Но мы не умеем выслеживать пустоты.
Объяснение выглядело логичным. Олеж лег на спину, заложив руки за голову. Небо постепенно темнело. Оранжевый и желтый отступали, на смену им приходил голубой, а следом за ним — синий.
— Сколько он еще протянет? В таком состоянии нельзя жить вечно.
— Недолго, — ответил Тейрун. — Странно, что еще держится. Думаю, здесь стоит сказать спасибо Изе, она его якорь. Поэтому он все еще жив. Но ты прав, вечно это продолжаться не может. Значит, скоро будет продолжение.
— Продолжение?
— Следующий акт. Все мы, так или иначе, привязаны к ритуальным закономерностям. Простые числа. Три, пять, семь... Чем меньше, тем более сильный получается ритуал. Два действия уже прошли. Первым являлась смерть Ивара и приговор Афии. Вторым — твое Посвящение и бегство княгини, она вернула себе силы.
Если верить логике темного, в третьем акте его ждало прямое столкновение с Афистелией. Что его совершенно не устраивало. Но других вариантов он пока не видел...