— Рапорт? — Таран вопросительно приподнял бровь.
— Рапорт. Я считаю, что на Шамабаде следует провести инспекцию уровня боеготовности сил и средств. Особенно учитывая обстановку на границе. Думаю, начальство поддержит мою инициативу, — Сорокин хитро ухмыльнулся, — если, конечно, обсудить рапорт останется время. Наш с Селиховым разговор с глазу на глаз может оказаться довольно длинным. В вашем же присутствии он будет предельно коротким.
Таран даже не побледнел, услышав явную провокацию от Сорокина. Держался молодцом, учитывая обстоятельства на заставе.
— Товарищ старший лейтенант, — вмешался я. — Разрешите обратиться.
— Разрешаю, — бросил Таран, не сводя взгляда с Сорокина.
— Я готов поговорить с товарищем капитаном наедине.
Таран задумался. Глянул на меня. Потом подался вперед и опер голову о руки, локтями стоявшие на столе. Вздохнув, встал.
— Прошу, товарищ капитан, не задерживайте Селихова слишком надолго. До боевого расчета осталось меньше часа. У нас служба.
— Мы управимся до боевого расчета.
Таран одернул китель, взял шапку и вышел из канцелярии. Дождавшись, когда за спиной старшего лейтенанта закроется дверь, Сорокин тоже встал и нахально пересел за стол начальника. Откинулся на стуле, сплетя пальцы на животе.
— М-да… — протянул особист. — Ситуация у вас тут сложная. Серьезный бой на границе, усиление чуть-чуть запаздывает. Стычки постоянные с духами. Как служится в такой обстановке, товарищ Селихов?
— Товарищ капитан, разрешите обратиться, — внезапно для особиста сказал я.
Сорокина явно заинтересовала моя реакция. Он даже привстал на стуле, устроился поудобнее.
— Ну разрешаю.
— Не знаете ли вы, почему запаздывает усиление?
— Не знаю, — его интерес тут же пропал. — Так что? Как на заставе себя чувствуете?
— Служим. Нарушителя границы мало волнует, как себя чувствует пограничник.
Особист хмыкнул.
— Это верно. А вот особый отдел очень даже волнует. Если боец привык к суровому армейскому быту и доволен им, если с сослуживцами взаимоотношения хорошие, это прямо влияет на дисциплину. А как следствие, на боеготовность личного состава.
— Отлично чувствую, товарищ капитан, — ответил я сухо.
— Что ж, хорошо, — особист задумался на мгновение, добавил: — скажите, а вы откуда?
— С Кубани.
— А я с Дона! В Ростове родился. Выходит, Селихов, мы с вами, считай, земляки?
— Если только в очень широком смысле.
— Ну, учитывая, где довелось нам служить, точно земляки! — Заключил Сорокин. — мой дед казаком был! Красным! Рубал белых в гражданскую. Полагаю, ваш тоже?
— Крестьянин, — буркнул я.
— Ну, казак тот же крестьянин, если задуматься, — закрутил Сорокин. — Вон у нас с вами сколько общего!
— Товарищ капитан, — я вздохнул, потому что уже начал уставать от глупых попыток Сорокина вызвать у меня к себе чувство доверия, — прошу вас перейти к сути разговора. Все же, у меня служба.
— Да-да, конечно. Я бы хотел поговорить про недавнюю стычку на границе, когда банда Юсуфзы перешла Пяндж. В тот раз ты проявил отличную выучку и бесстрашие, Саша, — внезапно перешел он на «ты». — Я слышал, что Таран отправил рапорт в отряд, чтобы тебя представили к награде.
— Товарищ старший лейтенант упоминал об этом на боевом расчете.
— Я уверен, что его рапорта дадут ход!
Ничего не ответив, я пожал плечами.
— Выходит, ты в одиночку, и без оружия отвлек духов, чтобы дать наряду скрыться. Да еще и в первый же выход на границу! Признаюсь, я не припомню, чтобы кто-то из молодых раскрылся в такой короткий срок. Это достойно восхищения.
— Спасибо.
— Почти невозможно, чтобы необстрелянный солдат первого года службы так проявил себя в бою. Если, конечно, ему не помогли.
Сорокин прищурил глаза.
— Мне помогали товарищи, — сказал я, сделав вид, что не понял, к чему он клонит, — я знал, что так или иначе, подмога прибудет.
— Подмога, с какой стороны? — Вдруг очень холодным тоном спросил Сорокин.
— Что? — Не вышел я из роли и состроил такое удивленное лицо, на которое только был способен.
Сорокин несколько мгновений сверлил меня взглядом, а потом внезапно рассмеялся.
— Ну с севера или с юга? — Унимая смех, проговорил он.
— Товарищ капитан, если вы решили пошутить, то это можно было сделать и в присутствии начальника заставы.
— Не крути хвостом! — Немедленно посерьезнел особист. Улыбку тотчас же сдуло с его лицо, — сам бы ты никогда не вышел из такой ситуации, какая сложилась под Бидо! Духи поймали бы тебя и просто отрезали бы голову!
— Как видите, не отрезали, — невозмутимо ответил я.