— Лады. Значит, по-хорошему не хотите.
Тогда Таран заставил всех облачиться в ОЗК и в полной боевой выкладке, вывел личный состав за ворота заставы.
— Кто, сука, все это учидил? — Ругался тихо ефрейтор Стасик, поправляя неудобные резиновые варежки, — кто додумался?
— Не сознается, узнаем сами, — мрачно заявил сержант Мартынов, предвкушая «Веселье».
— Застава, газы! — Заорал Таран, — бегом марш!
Мы помчались вверх по пригорку, к укрепрайону, одновременно натягивая противогазы ПМГ-2. Добежав, принялись занимать высоты. Как только расположились в окопе, Таран сорвал нас обратно вниз, к заставе. Там приказал строиться у забора, а после снова в укреп.
Так старлей гонял нас около сорока минут. А дальше было еще веселее.
— Бегом марш! — Крикнул он в очередной раз и вдруг добавил: — Застава, песню запе-вай!
Пограничники бежали и искренне завидовали тем, кто ушел нынче в дневной наряд. А еще пели. Пели «Прощание словянки», и «Священная война»; «У солдата выходной» и, конечно, «А на плечах у нас зеленые погоны».
Правда, приглушенное противогазами пение больше походило на стоны и хрипы душевнобольных. Начотряда не оценил бы такого исполнения.
Я бежал вместе со всеми и пел. ХБ пропиталось потом под плащом ОЗК. Тесемки правого защитного бахила ослабли, и он норовил сползти вниз по сапогу. В линзах противогаза, чуть не по самые глаза стоял пот. Потому противогаз приходилось слегка приподнимать от лица, чтобы вылить все это содержимое наружу. Если, конечно, на это было время. А чаще всего — не было.
Еще минут тридцать спустя, Таран построил всех нас у заставы. Сурово пошел вдоль строя. Потом стал перед нами. Гневное выражение, которое застыло на молодом лице начальника заставы, казалось совсем не свойственным парню двадцати пяти лет. А, может, так мне только показалось. Сквозь запотевшие линзы противогаза смотреть было сложно.
Таран просто тарашился на нас почти минуту и не говорил ни слова. Потом вдруг скомандовал:
— Застава, нале-во! За мной, шагом марш!
Он направился в распахнутые ворота заставы. Мы, усталые, стараясь хоть как-то сохранять шаг, последовали за ним. Во дворе он приказал вновь построиться.
— Застава! Равняйсь! Смирно! Кто бы ни вытворил то, что вытворил, — начал Таран перед строем, — надеюсь, он понимает, что по его злому умыслу не просто собачка «убежала». Что он не просто устроил случку суки с кобелем. Он вывел из строя бойцов, четвероногих пограничников, которые так же как и вы, отдают священный долг. Долг, по защите Государственной границы нашей Родины. Пусть злоумышленник молится, чтобы мы нашли Булата. Чтобы Пальма не попала в «щекотливое» положение.
Таран опустил строгий взгляд себе под ноги. Вздохнул. Потом вдруг выдал:
— Рядовой Семипалов! Выйти из строя! Ко мне!
Семипалов и бровью не повел. Он шагнул вперед как так и надо.
— Ты думал, Семипалов, что я не узнаю, кто это учудил? — Сказал Таран.
— Не могу знать, товарищ старший лейтенант, — отчеканил Семипалов.
— За мной, в канцелярию, шагом марш.
Таран направился в расположение, и облаченный в ОЗК и противогаз Семипалов последовал за ним. В строю тут же забубнили, но Таран обернулся и пресек это:
— Команды вольно не было!
Пограничники сразу притихли. Когда шеф с Семипаловым скрылись в здании расположения, кто-то все же тихо заговорил:
— Это он? Богдан сделал?
— Вот сукин сын!
— Зачем это он?
— Так его ж Пальма за жопу покусала.
— А Булата че выпустил?
Я только молчал, старался не замечать, как гудят ноги, а тело еле держится от изнеможения. Вася Уткин, стоявший рядом, тоже молчал. Стас, державший «Смирно», за моей спиной молчал вместе с нами.
— Разговорчики, — строго сказал замполит Строев, оставшийся смотреть за нами во дворе.
Семипалов был у Тарана недолго. Минут через пять он вышел, но уже без противогаза. Солдат пошатнулся, попытавшись сойти со ступеней, оперся о дверной косяк. Волосы его, мокрые от пота, прилипли ко лбу. Лицо искажала гримаса боли. Семипалов держался за живот. Все поняли, что Таран наградил его ударом под дых.
Семипалов с трудом спустился со сходней. Поковылял к строю. За ним вышел начзаставы, поправил шапку на голове.
— Быстрей, Семипалов, стать в строй, — подогнал он, и рядовой, превозмогая боль, ускорился, чтобы присоединиться к построенным бойцам.
— Значит так, — сказал Таран, вернувшись к строю и поправляя ремень, — если все это дело дойдет до начальства — плохо будет всем. Что там с Пальмой, мы еще посмотрим. А вот Булата нужно найти. В связи с этим слушай мои приказания: каждый, кто отправится в наряд с сегодняшнего дня, должен немедленно докладывать на заставу, если увидит на границе пса, хотя бы отдаленно напоминающего Булата.