Зато в обеденный перерыв у меня появился повод еще раз попытаться наладить контакт с Мариной. Задачка не из легких – я это сразу поняла. И в своих предположениях не ошиблась. Юная спортсменка молча жевала нечто, напоминающее овсяную кашу, из контейнера. Я не стала заглядывать в ее тарелку, чтобы установить название блюда, хотя, если на жизнь девушки кто-то покушается, он запросто мог подсыпать какой-нибудь яд в Маринину еду. Будем надеяться, что таинственный злоумышленник до этого не додумался. Благодаря установленной прослушке я смогу установить личность отравителя, вот только Марине это не поможет…
Хозяйка Смерча, даже не подозревавшая о моих тревогах касательно ее жизни, с абсолютно равнодушным видом доела весь свой обед и, точно так же не произнося ни слова, засунула контейнер в цветной пакет. То ли девушка, как и я, абсолютно неприхотлива в еде, то ли питается по специально подобранной диете – непонятно. Но овсянка, очевидно, никакого гастрономического удовольствия ей не принесла.
Я решила показать, что тоже сижу в быташке не просто так, и достала свои несчастные печенья. Пока рылась в сумке, ударилась больным пальцем и ойкнула от боли и неожиданности. Рана, только недавно переставшая меня тревожить, снова напомнила о себе, заставив меня сморщиться, дабы снова не взвыть. Я кое-как разорвала упаковку крекеров и щедро предложила угоститься Марине. Девчонка пожала плечами – вроде ешь сама свои печенья – и вытащила плитку шоколада. Поделиться со мной ей в голову не пришло, она спокойно сжевала половину плитки, а остальное завернула и отправила обратно в пакет.
Мои попытки завести разговор тоже потерпели сокрушительное фиаско. На участливый вопрос, как прошла тренировка, Марина не только не ответила, но и весьма бесцеремонно встала из-за стола и вышла из раздевалки. Я выругалась про себя – вот упрямая, зараза! – засунула оставшиеся крекеры в сумку, так и не успев их попробовать, и вышла вслед за девушкой. Как и ожидала, та уже торчала в деннике своего ненаглядного Смерча. Могу поспорить, ему она охотно выкладывала все подряд – и про занятия, и про овсянку, и еще бог знает про что…
Вторая половина дня практически ничем не отличалась от первой: Жанна командовала, Марина выполняла указания. Разнообразие внесло только появление других учениц тренера, трех девушек примерно одного с Мариной возраста. Одна из них отличалась высоким ростом и крепким телосложением, вследствие чего она казалась куда сильнее и выносливее остальных всадниц. Ее длинные роскошные светлые волосы были стянуты в небрежный хвост, отдельные пряди в живописном беспорядке выбивались из-под каски. Амазонка, да и только, подумала я. Лошадь у рослой была соответствующая – высокая, черная, с выпирающим хребтом. Кобылу звали Регина, как я догадалась из долетавших обрывков команд Жанны, а ее хозяйку – Лена. Эта парочка сразу привлекала к себе внимание – весь облик наездницы выражал горделивость и надменность. Если Марина выполняла прыжки плавно и грациозно, то Лена брала резкостью и наскоком. Она быстро разгоняла лошадь, сильно пришпоривала ее и буквально взлетала вверх, преодолевая препятствие. Она мастерски владела своим телом – когда нужно, наклоняла корпус, а едва лошадь приземлялась на передние ноги, тут же выпрямлялась, как солдат при параде. Ни одного лишнего движения, ни одного неуверенного жеста – словно это был не живой человек, а какой-то робот.
По сравнению с харизматичной Леной и грациозной, изящной Мариной остальные ученицы терялись и казались незаметными серыми мышками. Естественно, они ездили куда лучше меня, да и других новичков, прыгали через препятствия, пускали коней разными аллюрами. Но не было у них той изюминки, того обаяния, которыми обладали высокая «Амазонка» и моя подопечная, а потому они и оставались всего лишь «девочками на лошадях», «ученицами тренера». Как выяснилось позже, из четырех всадниц, занимающихся на манеже, к соревнованиям готовились только Лена и Марина. «Серенькие мышки» отъездили положенный час и, весьма довольные собой, теперь хвалили лошадей и шагали по узенькой дорожке вдоль препятствий, не мешая двум другим наездницам. Потом они уехали в конюшню, а Лена и Марина продолжили тренировку.