— Благодарю, — с улыбкой выдохнула я, а по спине пробежала волна напряжения.
Знала бы леди Дебора, как мы встретились с моим спасителем в коридоре, сняла бы десять баллов за неуклюжесть и невнимательность.
Теперь я мысленно возносила хвалу не только Создателю, но и Лигару за нежданную помощь. Если подумать со всей честностью, я ему теперь очень сильно обязана и не имею права отказать в ответной услуге. Вопрос: что может потребовать от меня начальник тайной стражи? Так на вскидку в голову не приходило ни одной идеи по данному поводу. Я слишком обычная, чтобы предложить хоть что-то стоящее.
Внезапно вспомнила оценивающие и заинтересованные взгляды, которыми меня одаривал мужчина, а по талии прошла иллюзорная теплая волна от некогда сжимавших ее рук. Я даже замерла на вдохе от острого испуга. Нет, на подобные ответные услуги я точно не согласна! Никакая помощь не стоит женской репутации. Тем более у меня нет богатого преданного, чтобы возможный муж закрыл глаза на прошлые грехи жены. По сути, у меня была только я. И разбазаривать себя по сторонам из-за легкой симпатии и чувства благодарности точно не стоило.
— Не за что, вы сами творите свой успех, моя задача лишь это отмечать. — откликнулась Дебора, пока в моей голове пролетали мысли со скоростью вспышек молний. После чего продолжила разъяснять: — На время конкурса вас разместят во дворце. За предстоящие несколько дней вас ждет несколько испытаний, по итогу которых ее величество сделает выбор. А сейчас прошу следовать за мной.
Мы поднялись вслед за Деборой и вышли, в коридор, где уже ждал дворецкий в форменном камзоле из плотной темно-зеленой ткани. Нас передали ему на поруки, а спустя пол часа мы стояли на пороге трехэтажного здания, расположенного на территории дворца.
Оно предназначалось для проживания наемного персонала и имело куда более скромное убранство, чем королевская канцелярия. Но в сравнении с коридорами моей общаги, где двери располагались чуть ли не через каждый метр, тут было просто шикарно.
Мне досталась просторная комната на втором этаже, с личной уборной и душем, большой мягкой кроватью и письменным столом, на котором я нашла литтор. Артефакт для связи был не из дешевых, гладкий угольно черный кристалл прямоугольной формы в серебряной оправе оказался очень магоемким. Помимо привычных заклинаний для мысленной, голосовой и текстовой связи в него заключили кучу защитных чар. Подхватив новый аксессуар, я прошла к стоящему у окна дивану и чайному столику и расположилась среди мягких подушек из бежевого сукна. Покопавшись в настройках литтора, поняла, что ничего изменить «под себя» не могу, а в контактах значилась лишь камер-фрейлина. От нее же было первое письмо.
«Доброго дня, уважаемые конкурсантки!
Найденный вами в комнате литтор предназначен для получения отборочных заданий. Он должен быть всегда при вас. Личные литторы следует оставлять в комнатах, в течении дня они вам требоваться не будут.
С наилучшими пожеланиями,
Дебора Изельта де Оринтан,
камер-фрейлина ее величества Мариэллы Первой Каленгорской».
У письма было несколько адресатов. Сохранила их в контактах и заочно познакомилась с соперницами. Осталось только лично выяснить, кому какое из имен принадлежит. Впрочем, это не выглядело большой проблемой. Во-первых, нам предстояло вместе проходить испытания. Во-вторых, завтракать обедать и ужинать нам придется в одной столовой.
По словам дворецкого, который распределял нас по комнатам, обеденный зал находился в конце коридора. В любое время там можно было выпить чаю, ознакомиться с меню и расписанием. Туда я и направилась, как только разобрала свои немногочисленные вещи по местам, поставила подаренную статуэтку удачи на прикроватную тумбочку и отправила все еще нынешнему начальнику сообщение, что на этой неделе точно выйти не смогу и на следующей, возможно тоже. Наверное, стоило сразу написать заявление на увольнение, но отпускать синицу из руки было страшно. Кто-то скажет, что это лицемерно: пытаться усидеть на двух стульях. Но несмотря на заверения об обязательном трудоустройстве при дворе, я не до конца была в этом уверена. Остаться по итогу без ничего — значит вернуться в свое захолустье на мизерную зарплату и надолго распрощаться с мыслью о лучшей жизни.