Он поджарил высокую горку бекона и французских тостов. Я съела сколько могла и вознаградила его за все рассказом о моем путешествии по Кэлумет. Он разрывался между восхищением и ревностью, ибо я не пригласила его пойти со мной на дело.
Я вежливо подавила эту его мысль в зародыше.
— Не думаю, что это было бы честно по отношению к Пеппи, — пояснила я. — Если бы нас обоих убили или ранили, кто бы ухаживал за ней?
Он неохотно признал это, хотя и с легким подозрением относительно моей искренности, и опять попросил меня рассказать, как я стреляла в Дрезберга. Наконец около полудня я почувствовала, что сижу у него уже достаточно долго, и вернулась к себе наверх. Старик сложил мою почту у дверей квартиры: письма в одну пачку, газеты — в другую. Я быстро пробежала письма — ни одного личного. Ни одного! Только счета и требования. В раздражении я выбросила большую часть из них, включая счета за домашний телефон. Газеты подождут — я посмотрю их позже и узнаю, как они защищают «Ксерксес».
Мои комнаты выглядели странно, как, впрочем, любые места, которые не посещаются некоторое время людьми. Они казались какими-то чужими, будто я знакома с их описанием, но никогда не видела их прежде. Я беспрестанно двигалась по квартире, пытаясь перестроиться на свое собственное существование и стараясь не думать о том, что Гумбольдт может предпринять следующую попытку. Однако я мало что успела сделать по дому. В два, когда зазвонил дверной звонок, я прямо вздрогнула. Это не может так продолжаться, Виктория, убеждала я себя. И смело ринулась к переговорному устройству, включив его.
Раздался тоненький голосок Кэролайн. Если что-то и было необходимо для восстановления моей уверенности в себе, так это маленький скандальчик с ней. Я приготовилась к сражению и впустила ее.
Я слышала медленные тяжелые шаги, не похожие на ее обычный галоп. Когда она преодолела последний поворот лестницы и попала в поле моего зрения, я увидела, что она скверно выглядит. Сердце мое сжалось. Луиза! Эскапада во вторник оказалась чрезмерной для ее слабого организма.
— Привет, Кэролайн! Заходи.
Она стояла в дверях:
— Ты ненавидишь меня, Вик?
Мои брови поднялись от удивления.
— Почему ты спрашиваешь об этом? Я думала, ты появилась, чтобы орать на меня за то, что я подвергла Луизу такому жуткому обращению две ночи назад.
— Это не твоя вина, а моя. Если бы я сказала тебе, что собираюсь… Тебя чуть не убили из-за меня. Дважды. Но я могла только кричать на тебя, словно избалованный ребенок, когда ты объясняла мне, кто я такая.
Я обняла ее и втащила в квартиру. Меньше всего я хотела, чтобы мистер Контрерас услышал нас и поднялся сюда. Кэролайн привалилась ко мне плечом и позволила подвести к кушетке.
— Как Луиза?
— Она уже дома. — Кэролайн как-то сгорбилась. — Она действительно сегодня выглядит лучше. И не помнит ничего из того, что произошло, но именно из-за этого спала лучше, чем обычно.
Машинально взяв экземпляр «Форчун», Кэролайн принялась листать его.
— Полиция появилась сразу после того, как я добралась до дома и обнаружила, что она пропала. Я была на грандиозном банкете в центре города. Ты понимаешь, я выдержала схватку за завод по переработке с адвокатами местного отделения Общества по экологии и охране окружающей среды. Подумала, что маме стало плохо и соседи или тетя Кони отвезли ее в госпиталь. Потом, когда ко мне пришли полицейские, будто обезумела.
Я кивнула:
— Лотти сказала мне, что ты звонила вчера в гневе. У меня просто не было сил, чтобы связаться с тобой.
Впервые она посмотрела на меня прямо:
— Я не винила тебя. Я пережила сумасшествие и продолжала выплевывать кровь. Пока ехала в «Помощь христианам», все время думала о тебе. Но когда попала туда, то помнила уже только одно: ты и твоя мать, оберегавшие меня все эти годы. Потом вспомнила о том, через что ты прошла ради нас с ней за эти три последние недели. И я почувствовала ужасный стыд. Этого никогда не случилось бы, не вынуди я тебя разыскивать моего отца, хотя ты не хотела делать этого.
Я сжала ее руку:
— Вероятно, я была очень сердита и проклинала тебя куда сильнее, чем ты меня. Я вовсе не святая. Если бы я уехала тогда, когда ты попросила, то меня никогда не затащили бы в это болото, а Луизу никогда не похитили бы.
— Но я не думала, что полиция когда-нибудь выяснит правду, — возразила Кэролайн. — Они никогда бы не нашли убийц Нэнси, а Юршак и Дрезберг продолжали бы господствовать в Южном Чикаго. Я не должна была быть таким цыпленком, мне следовало с самого начала рассказать тебе об их угрозах Луизе, тогда ты не действовала бы вслепую.