— Поэтому вы вышвырнули ее на улицу. Если бы не Габриела, кто знает, что было бы с ней? Вы оба — пара ублюдков со своей ханжеской добродетелью.
Она выслушала мои оскорбления не дрогнув. Она не могла понять, почему я так взбешена. Ведь ее поступок, поступок матери, был совершенно логичен. Однако она видела, как я врезала ее мужу. Она не собиралась рисковать, взбесив меня еще больше.
— Арт тогда уже был женат? — спросила я.
— Нет. Мы говорили ему, что он должен найти жену и создать семью, иначе нам придется рассказать отцу Степанеку… рассказать священнику о Луизе. Мы пообещали, что ничего не скажем, если она уедет, а он создаст семью.
Я не знала, что сказать. Единственное, о чем я могла думать, так это о Луизе в ее шестнадцать, беременной, выброшенной на произвол судьбы, и о тех безупречных дамах из «Братства Святого Венцеслава», которые устраивали демарши перед ее крыльцом. И о Габриеле, спешившей, как рыцарь на белом коне, на выручку Луизе. В моей памяти всплыли и все их извечные оскорбления в адрес Габриелы — они считали ее еврейкой.
— Как вы можете называть себя христианами? Моя мать была в тысячу раз большей христианкой, чем вы. Она никогда не занималась ханжеской болтовней, она жила благочестиво. Но вы и Эд, вы позволили вашему брату соблазнить своего ребенка и затем называли ее порочной. Если бы на Небесах и вправду был Бог, он уничтожил бы вас за вашу дерзость, когда вы идете к его алтарю, бормоча о вашей праведности. Если там есть Бог, то моя единственная молитва о том, чтобы я никогда не оказалась к вам ближе чем на милю.
Я, шатаясь, поднялась на ноги. Мои глаза жгли слезы ярости. Марта вжалась в кресло.
— Я не ударю вас, — сказала я. — Что пользы было бы в этом для каждого из нас?
Я не успела еще выйти в прихожую, а она уже стояла на четвереньках, собирая разбитое стекло.
Глава 34 БАНКОВСКИЙ СЧЕТ
Пошатываясь, я шла к машине, ощущая какую-то тяжесть в желудке, сухость в горле и горечь во рту. Все, о чем я мечтала, это добраться до Лотти, не заезжая домой или в магазин ни за зубной щеткой, ни за сменой нижнего белья. Я стремилась к одному — немного разума и здравомыслия.
Я, словно расслабленная, ехала, положившись на везение. Сигнал клаксона на Семьдесят пятой улице мгновенно отрезвил меня. Далее я уже с осторожностью прокладывала свой путь через Джексон-парк, но чуть не столкнулась с велосипедистом, на бешеной скорости переезжавшим шоссе Номер 59. Но даже после этого происшествия стрелка на моем спидометре держалась на семидесяти.
Макс сидел в гостиной с Лотти. Они попивали бренди, когда я появилась. Я судорожно улыбнулась. С видимым усилием я вспомнила, что они сегодня ходили на концерт, и поинтересовалась, получили ли они удовольствие от музыки.
— Великолепно. Квинтет Целлини. Мы познакомились с ними в Лондоне, когда они только начинали после войны. — Макс напомнил Лотти про вечер в Уигмор-Холле, когда отключили свет, а они стояли и держали лампы-вспышки над нотами, чтобы их друзья смогли продолжить концерт.
Лотти рассмеялась и добавила к его воспоминаниям свои собственные о том, как она неожиданно выключила лампу.
— Вик! Я не разглядела твоего лица, когда ты вошла. В чем дело?
Я приказала своим губам изобразить улыбку.
— Ничего опасного для жизни. Просто странная беседа, о которой я как-нибудь расскажу тебе.
— Я должен идти, моя дорогая, — сказал Макс, поднимаясь. — Я слишком задержался, наслаждаясь твоим чудесным коньяком.
Лотти проводила его до двери и вернулась ко мне.
— В чем дело, любимая? — Слово «любимая» она произнесла по-немецки. — Ты выглядишь как смерть.
Я снова попыталась улыбнуться. Вместо этого я, к своему ужасу, обнаружила, что всхлипываю.
— Лотти, как мне казалось, я видела все отвратительные вещи, на которые способны люди в этом городе: мужчин, убивающих друг друга за бутылку вина; женщин, плеснувших щелок в лица своих любовников. Не знаю, почему то, что я сегодня узнала, так сильно расстроило меня.
— Вот! — Лотти поднесла бренди к моему рту. — Выпей и приди в себя. Попробуй рассказать мне, что случилось.
Я проглотила его. Он смыл привкус желчи. Лотти держала мою руку, а я выложила ей всю историю… как я обнаружила сходство между молодым Артом и Кэролайн и как подумала, что с его матерью, наверное, должен быть связан отец Кэролайн. Оставалось узнать, имел ли его отец отношение к бабушке Кэролайн.