— Я полагаю, что автомобиль Нэнси тоже надо будет спрятать куда-нибудь подальше. Кто знает, куда эти сумасшедшие твари полезут в следующий раз.
— Ее автомобиль? — Я замерла. — Где ее автомобиль?
— Стоит у моего дома. Она оставила его у административного корпуса ПВЮЧ, и одна из ее сослуживиц перегнала мне машину после похорон Нэнси. У меня есть запасная связка ключей, поэтому следует… — Ее голос упал, когда она увидела выражение моего лица. — Ну конечно!.. Мы должны посмотреть и в машине, ведь верно? А может, у Нэнси действительно было что-то, что хотел найти убийца. Однако я не могу представить, что бы это могло быть…
Она уже говорила это раньше и опять пустилась в заверения о том, что Нэнси, вероятно, не подозревала, что обладает чем-то очень важным для кого-то. Я пошла вместе с миссис Клегхорн к небесно-голубой «хонде» Нэнси и вытащила кипу каких-то бумаг, лежавших на заднем сиденье. Нэнси оставила эти документы рядом с кейсом, ибо формат не позволял положить их в портфель.
— Почему бы тебе не забрать их, дорогая? — Миссис Клегхорн робко улыбнулась. — Ты сможешь посмотреть их позже, а затем вернуть в ПВЮЧ. Это было бы большой помощью с твоей стороны.
Я сунула кипу бумаг под мышку и обняла миссис Клегхорн за плечи свободной рукой:
— Да, конечно. Позвоните мне, если случится еще что-то или если вам понадобятся мои услуги при контактах с полицейскими.
Ее просьба предполагала больше усилий с моей стороны, чем мне хотелось бы, но это казалось мелочью по сравнению с тем, что я могла бы сделать в сложившейся ситуации.
Глава 21 МАМЕНЬКИН СЫНОК
Включив обогреватель, я сидела в своей машине и просматривала документы Нэнси. Все, что касалось рутинных дел ПВЮЧ, я откладывала в сторону, намереваясь забросить большую часть из них в офис на Коммерческой прежде, чем покину Южный Чикаго. Я искала то, что могло бы объяснить, почему член городского управления Юршак был против проекта ПВЮЧ по восстановлению завода. Именно это и пыталась выяснить Нэнси последнее время по моему совету. Если ее убили из-за чего-то, что ей удалось узнать на Южной стороне, то это, как я допускала, было связано с заводом.
Наконец я нашла документ с подписью Юршака, но в нем не содержалось никаких предложений по переработке или чего-то такого, что было связано с проблемой загрязнения окружающей среды. Документ являл собой фотокопию письма, датированного концом 1963 года, и свидетельствовал, что Юршак и Парма становятся попечителями химического завода Гумбольдта «Ксерксес». Письмо это было адресовано в страховую компанию «Маринерз рест лайф» и сопровождалось приложением материалов статистического исследования, доказывающих, что убытки «Ксерксеса» не превосходят цифр нерентабельности по другим компаниям региона, а значит, «Ксерксес» может получить тот же процент страховки.
Я прочла бумаги три раза. Для меня они не имели смысла. То есть не имели смысла как документы, из-за которых убили Нэнси. Страхование жизни и здоровья — не моя специализация, но все выглядело вполне обычно: честно составленный материал по страхованию. То, что я держала в руках, не показалось мне из ряда вон выходящим, правда, эти бумаги относились к прошлому и не имели никакого отношения к тому, чем занималась Нэнси.
Существовал один человек, который мог бы объяснить мне смысл документов. То есть человек этот был не единственным, но у меня не было желания идти с этими вопросами к большому Арту. Где вы нашли это, молодая леди? Ах, случайно, гуляя по улице… Мы с вами знаем, как это бывает…
Но молодой Арт мог бы дать необходимые разъяснения. Даже несмотря на то, что его держали в стороне от интересов отца, он мог достаточно много знать о правилах страхования и объяснить, что значат эти документы. А может, Нэнси обнаружила их и они имели для нее какое-то значение? Тогда она наверняка говорила с Артом. Похоже, так оно и было — вот почему он нервничал. Он знал, почему ее убили, и не хотел распространяться на эту тему.
Эта версия показалась мне неплохой. Другое дело, как заставить Арта раскрыть рот. Я нахмурилась, пытаясь сосредоточиться. Это не принесло результатов, и я решила расслабиться, надеясь, что идея сама придет мне на ум. Вместо этого я обнаружила, что думаю о Нэнси и о нашем детстве. Первый раз, когда я, будучи в четвертом классе, приехала к ним на обед, ее мать подала покупные спагетти. Я побоялась рассказать Габриеле, что мы ели: я думала, что она не позволит мне ходить в дом, где не готовят собственные макароны и лапшу.