- Получается, всё вокруг вроде как иллюзия? - спросил Роберт безо всякого удивления. Он запрокинул голову и глядел на цветные огоньки. Ритм их мигания время от времени менялся; то они зажигались медленно, в строгом порядке, пуская по ветвям плавные волны света, то устраивали безумную карнавальную пляску.
- Иллюзия, - подтвердил философ. - В этом мире нет ничего абсолютного. Даже то, что ты видишь, на самом деле есть нечто другое. Когда кванты света попадают в глаз, зрительные клетки, которых, как ты знаешь, два вида, палочки и колбочки, принимают их и обрабатывают, при этом образуется некоторое запаздывание, порядка десятка мили секунд, да, по меркам человеческой жизни оно ничтожно, но каков сам итог! Мы всегда смотрим в прошлое, мальчик мой. И не можем смотреть иначе. Все инструменты чувственного познания, данные нам, несовершенны, и потому мы не можем полностью им доверять, но вынуждены.
Дождь перестал. В воздухе осталась висеть мелкая водяная пыль, точно землю опрыскивали из пульверизатора.
Коньяк кончился, и философ встал со скамьи.
- Я желаю тебе найти и сделать главное дело твоей жизни, - сказал он Роберту, - прощай.
Старик свернул между мерцающими деревьями, и темнота сомкнулась за его спиной.
Роберт хотел стать художником, поступал в Академию, сдал сегодня первый экзамен, но только сейчас он понял, что не знает: зачем он всё это делал? Оно, конечно, хорошо... Самовыразиться. Обрести признание. Продавать картины. Войти в богему. Вести высокие беседы за бокалом шампанского, открывая собственную выставку в Галерее. Увековечить своё имя... Чем не цели? Ах, если бы он мог догнать философа! Если бы мог спросить Йозефа, когда и как пришла к тому первая мысль о его главном труде! Нужно ли иметь какое-то разумное устремление, чтобы творить, или достаточно лишь отдаться процессу сотворения и получать от него удовольствие? Должно ли искусство преследовать цель повлиять на течение общественных процессов, или довольно личного удовлетворения творца?