Маша сидела на коленях, умудрившись упасть даже со стабилизацией роботизированных ног. Ее непокрытая перчаткой рука с контатой оказалась полностью охвачена дымчатой структурой фантома, выросты которого туго обхватывали шею девушки. Хрипя, Маша неотрывно смотрела на раскрытый наполовину гроб, в котором какого-то черта было мое тело в свадебном костюме, а на щечках девушки оставались все еще влажные дорожки от продолжающих течь слез. Вид убитой горем близкой девушки сам по себе действовал угнетающе, но собственная смерть казалась чем-то совсем уж диким, отчего со стабильностью детранк-статуса можно было распрощаться.
— Разошлись все к хренам! — подпрыгнув, я ударил кулаком в пол, вызвав минивариант разученного «Землетрясения», и пол пошел ходуном: паркет с треском разлетелся, взорвавшись миллионом щепок и грязного мусора, гроб свалился и бесшумно распался, превратившись в облако дыма, а вся толпа, шелестя и посыпая меня руганью, вмиг обратилась серым туманом, растекающимся во все стороны, гневно сверкая алыми глазенками.
Бросившись к Маше, я сбил ее с ног, не обращая внимания на алую пульсацию перед глазами, и, схватив технодеву за щечки, попытался привлечь внимание.
— Давай, милая, давай! Ну же! — торопливо поцеловав девушку, я убрал зеленые прядки со лба и вновь вернулся к поцелую, вытирая слезы Машки. Еще поцелуй, еще, будто утопая в этих нежных мягких губах, я пытался влить в девушку свои чувства, свою привязанность, успокоить и защитить. Если она и впрямь в меня влюблена, то я знаю лишь малую толику того потрясения, что может охватить при потере близкого, хотя и было у нас еще одно, общее переживание… Похороны наших отцов, когда нам пришлось переносить все в одиночку. Хотя нет, не так. У меня была Танька, а Машке, при ее отношениях в семье… Тяжело. Я хочу быть тем, на кого она сможет положиться, чтобы она больше не чувствовала себя одинокой.
— Я с тобой, моя девочка. Все хорошо. Ну же! — нежно прошептав, я опять прильнул к чуть приоткрытому ротику. — Мы ведь еще даже не лежали вместе под одеялком в дождь, будто кроме нас никого больше нет в этом мире, ты не можешь отказаться от этого прямо сейчас!
Не сразу среагировав, зеленовласка вздрогнула, затем ее глаза утратили расфокусированность, зрачки расширились и наконец-то пришло осознание. Дымчатые отростки контаты всколыхнулись и успокоились, а Машка, замычав, вяло ответила на поцелуй.
Расстегнув молнию униформы технодевы, я резким движением сдвинул ткань в стороны. Два соблазнительных полушария, выбравшись из томления одежды, качнулись — припав губами к сосочку, рукой я стиснул вторую грудь, вызвав у девушки взволнованный полустон. Вот блин, ретранквилизация сейчас увлекает не меньше, чем ее противоположность! Ощутив тепло и мягкость женского тела, я уже готов сорваться и заняться любовью, забыв об угрозе.
— Сашка, милый мой… — прошептала Маша с придыханием, положив руку с угомонившейся контатой мне на затылок. — Это… Я думала, что потеряла тебя.
— Нет, я здесь. Мог бы даже тебе полноценно доказать, что это именно я, но времени немного, — напористо ответил я, вновь заводя руку под тугую ткань и ведя ниже. Машка издала еще один ласкающий слух тихий стон и, начав краснеть, чуть раздвинула ножки, облегчая мои движения. Отвлекшись, я чуть винтовку, висящую у меня за спиной на щупальцах, не выронил, но вовремя сосредоточился.
— Жаль, — сглотнув, тихо добавила девушка, и я, покачав головой, поднялся, помогая и Маше.
— Куда ты дела мою скромняшку?
— Она осталась в душевой, родной! — уверенным голосом ответила моя невеста. — С тобой я теперь хочу чувствовать себя женщиной и дальше, — нежным тоном добавила девушка, хотя это не слишком вязалось с тем, что обвес переходил в боевое положение, а мне пришлось отойти, чтобы не спровоцировать динамическую защиту.
Как раз вовремя — успевшая восстановиться когтистая прилипала на полной скорости залетела внутрь пролома, теперь удерживая в руке совсем уж неадекватных размеров тесак, да еще двигаясь вместе с ним ничуть не медленней. Как будто не полутораметровый клинок, а безделица из бумаги! Но пушка Машки уже рявкнула, поддерживаемая автонаведением обвеса — уплотненный серебристый продолговатый сгусток, отдаленно напоминающий снаряд, с огромной скоростью врезался в тело хищницы, прошив ее насквозь.
Проскользив по инерции, велоцирапторша полетела на пол, потеряв равновесие — после нее остался длинный кровавый след, но я не собирался рассчитывать на первую удачу. Гул пулемета Машки и очереди моей винтовки одновременно заглушили какофонией смерти крики когтистой, вырывая куски плоти и обломки металла из подтянутой фигурки, но через пару мгновений ядро было уничтожено: мы с Машкой благополучно приложились о книжные стеллажи разными частями тела, свалившись чуть ли не с потолка, но хищница не вернулась вместе с нами в Разлом. Вместо этого в дальнем углу архива с руганью и лязгом упала Элька вместе с кем-то еще…