«И вообще пусть не ждут. Долго-долго!» Это заклинание родилось, едва он закрыл квартиру. В этот момент был готов ко всему, потому что все, от чего мучился ночью, ища различные ходы спасения, — все это настолько показалось противным, что он более не хотел об этом думать. Не хотел подличать перед собой, перед памятью отца, перед погибшим Морпехом, перед своей семьей. «Все, иду в отделение! — решил он, будто гвоздем проткнул себя. — Двум смертям не бывать, а одной не миновать!»
У подъезда все-таки поколебался секунду-другую, но повернул не к метро, а в другую сторону — к парку, за которым находилась милиция. Ноги, казалось, не шли, но он погнал себя, даже хмыкнул сквозь невольные слезы: «Вот тебе, милок, и смертный бой!» Когда оказался рядом с отделением, Десантник опять вспомнил семью, но остановиться не смог. Торопливым рывком, словно боясь, что передумает, рванул тяжелую стальную дверь, на секунду задержался и поспешно захлопнул ее за собой.