— Дайте же мне их! Ну же, я хочу их увидеть. — Счастью Валерии, кажется, не было предела.
Сафие кивнула и одна из девушек передала в руки Валерии ребёнка.
— Это девочка, госпожа. — Произнесла хатун, её голос звучал как-то странно, безрадостно, но Валерию это не волновало.
Ребёнок, что лежал на руках у Валерии, зашевилился, просыпаясь и девушка вздрогнула. Она осторожно отогнула пелёнку и заглянула в маленькие глазки, такого же цвета, что и у неё самой. Маленький носик, пухлые щеки. Валерия поцеловала дочку в лобик и передала её снова в руки одной из служанок. Она посмотрела на второй свёрток и от чего-то ей стало неспокойно. Ребёнок в руках девушки совсем не двигался.
— Что с моим сыном? — Валерия перевела взгляд на Сафие.
— Селен, ты должна держать себя в руках, — произнесла Сафие. Хюмашах, взглянув на Валерию с состраданием, медленно развернулась и вышла из из комнаты. Сафие продолжила. — Твой Шехзаде не пережил первые часы. Такое бывает, дети рождаются слабыми.
Даже сейчас, сообщая такую новость, Сафие держалась хлоднокровно. Да, её взгляд был полон сожаления, но голос оставался ровным и не выражал никаких эмоций. Валерия снова вздрогнула, по её телу прошел холод, быть не может, чтобы её сын не смог справиться. Она слышала его крик, он был жив. Она нахмурилась, на её глазахблеснули слёзы, Валерия упёрто протянула руки.
— Дайте мне его. Даже если… я хочу увидеть.
— Не надо. — Сафие жестом остановила хатун, что шагнула к кровати и, кивнув, приказала унести бездыханное тело. Валерия вцепилась в рукав её платья.
— Я сказала, дайте мне его!
— Не надо, Селен! — Сафие тоже нахмурилась и от этого взгляда у Валерии по спине мурашки пробежали. Она отпустила рукав Сафие, но продолжала уверенно смотреть ей в глаза.
Валерия ощутила свою полную беспомощность, поверить в то, что ребёнок мёртв, она не могла. Неужели такие мучения прошли даром. Она так боялась, стольким пожертвовала, чтобы родить детей будучи султаншей, в красивых покоях, а не за решеткой в подземелье. Она пожертвовала своими мечтами и принципами, а теперь Всевышний забирает у неё ещё и ребёнка. Но помимо этого, здесь стоит женщина, предавшая Султана и только что вышедшая из заключения и всё же её слово весомие чем слово Валерии. Как такое возможно? Как Сафие может забрать у неё сына, даже если мёртвого, и даже не дать прикоснуться к нему.
Но, к удивлению Валерии, Сафие понимала всё, что чувствовала сейчас девушка. Она потеряла многих сыновей, можно сказать, что потеряла всех сразу, в один день. Хоть она и смогла их вырастить, но не увидела их взрослыми, не смогла спасти от жестокого закона. Может это и к лучшему, что Валерия потеряла сына сейчас, а не спустя несколько лет. Сафие села на край кровати и осторожно провела рукой по её волосам и как-то несвойственно для нее нежно сказала:
— Не нужно изводить себя. Тебе не станет легче, если ты увидешь его мёртвое тело. — Она крепко сжала ладонь Валерии, пока та смотрела на неё блестящими от слёз глазами, и продолжила: — Тебе станет лишь больнее, но не думай, что ты забудешь эту боль. Нет, она навсегда останется в твоём сердце. Она будет съедать тебя каждый раз, когда у твоей дочери будет день рождения, когда она первый раз засмеётся, когда скажет первое слово, сделает первый шаг. Ты будешь смотреть на её лицо и думать, не был ли он на неё похож. — Сафие дёрнула руку Валерии на себя, заставляя девушку смотреть на неё. Голос стал строже, состородание будто пропало. — Но никогда не смей думать, что это конец, никогда не обвиняй в этой смерти себя или свою дочь. Никогда! Закройся в комнате, кричи, плачь, умирай от этой боли, но будь для своей дочери матерью, которую она заслуживает.
Валерии хотелась расплакаться, ей было так противно, так тяжело, что не было сил. Она посмотрела на маленькую девочку, что ворочалась на руках служански, после чего обхватила Сафие руками и, уткнувшись ей в живот, расплакалась. Сафие этого ожидала, она кивнула, и все, кто находился в комнате, быстро её покинули. Холодная и строгая Сафие сейчас и сама была готова отдаться эмоциям. Но годы самоконтроля ей этого не позволили.
— Плачь, Селен. — Сафие продолжала гладить Валерию по голове. — Лучше плакать сейчас, пока у тебя ещё есть на это время. Скоро боль станет привычной для тебя. Мы поможем тебе привыкнуть.
Через какое-то время Валерия начала успокаиваться, она тяжело дышала, пальцы на её руках задрожали, да и сама девушка не чувствовала себя живой. Сафие не отходила от неё, терпеливо ждала, пока Валерия наконец сможет взять себя в руки. Когда в комнату вбежала одна из служанок, Сафие одарила её таким взглядом, что девушка от испуга даже попятилась. Но потом вспомнила, зачем пришла, и, опустив голову, проговорила: