— Девочка? — Ахмеда передёрнуло. — Мне сказали, у меня сын.
В тот же момент улыбка Валерии исчезла. Она сжалась, сильнее обняла ребёнка, словно над ней кружил ястреб. Когда она опустила голову, волосы закрыли половину её лица.
— Селен? — Он медленно обошел кровать, подойдя сбоку ближе к Валерии и облокотился на деревянные резные бортики кровати. — Что произошло?
Валерия осторожно положила дочь рядом с собой, после чего повернулась к Султану и, подняв на него взгляд, проговорила:
— Он умер. Письмо вам отправили слишком рано, — её голос начал дрожать, но она старалась справиться с эмоциями. — Они родились вместе, но… мне сказали… Шехзаде не пережил первых часов. Сафие султан сказала.
Ахмед выдохнул. Он опустила голову, сильнее сжимая борты кровати. Как же так, ещё ни один из его детей не умирал столь рано, не был так слаб, видимо, за что-то жизнь их наказывает. А может быть это ему следует кого-то наказать? Может быть, всему виной само это место, пропитанное слезами и кознями Сафие султан?
— Почему ты не сказала мне, Селен? — Раздражение, которое подогревалось всю дорогу сюда, снова вспыхнуло. — Почему ты не сказала мне?
— Я… я сама не так давно узнала.
Терпение Султана лопнуло.
— Про то, что поедешь сюда, Селен! — Он с силой ударил по резным ограждениям и дерево захрустело, чудом не сломавшись.
От резкого шума младенец проснулся и заплакал. Валерия было потянулась к ребёнку, но Султан остановил её. Схватив за плечи, он развернул Валерию к себе, заставив смотреть прямо в глаза.
— Ты не должна никуда уезжать без моего ведома. Никуда! Ни с Хюмашах, ни с кем-то другим. — Поддавшись какому-то странному порыву, он сжал плечи Валерии ещё сильнее и притянул ещё ближе к себе. — Ты хотела запереть Сафие. А что теперь? Расплатой за твоё безрассудство стал мой сын. С этого момента ты и шагу не сделаешь без моего ведома. Я обещал построить для тебя крепость, я это сделаю!
В его руках Валерия сжалась ещё сильнее, она всё норовила отвести взгляд, посмотреть на дочь. Она ожидала такой реакции, ожидала, что её сделают виноватой. Ей всё равно было очень страшно и обидно, но ещё страшнее было маленькому ребёнку, что лежал рядом с её подушкой. Валерия знала, если сейчас что и имеет значение, так это её дочь и покой, который Валерия ещё может ей обеспечить.
— Он был и моим сыном, — с ее уст сорвался единственный ответ, который она смогла подобрать. Ей было всё равно, лишь бы вырваться.
Султана словно окатило водой. Стоило ему отпустить плечи Валерии, как она тут же подхватила на руки дочку и принялась её успокаивать, что-то шепча ей на ухо. Какое-то время Султан просто смотрел на происходящее, с ужасом осознавая, что единственная женщина, которая в этот момент имела для него хоть какое-то значение, была напугана и пыталась спрятать от него взгляд. А что если этот испуг повлечёт за собой последствия? Что если страх сведёт её с ума, как Фатьму? Он никогда не простит себе этого.
Детский плачь утих, девочка вновь заснула на руках матери. Султан осторожно протянул к дочери руку, но Валерия слегка подвинулась, показывая, что не даст ему прикоснуться ни к себе, ни к ребёнку. Это движение было неосознанным, частью материнского инстинкта.
— Селен, — голос Султана зазвучал иначе. Тихо, шепотом, даже немного виновато. — Селен, покажи мне её.
Валерия промолчала. Он опять обошел кровать, сел с другого края и наклонился вперёд, чтобы видеть лицо Валерии. Снова протянул руку, осторожно коснулся её волос и убрал одну из прядей с её лица. Теперь он понял, почему у неё такие красные глаза, почему она не выпускает из рук дочь. Она не его боится, а боится потерять и второго ребёнка.
Ничего Валерию не радовало. Одарив Султана пустым, уставшим взглядом, Валерия медленно отвернулась, положила ребёнка рядом с собой и, накрывшись одеялом, закрыла глаза. Ей хотелось спать, очень сильно. Ей нужно было отдохнуть.
Султан остался сидеть на краю кровати. Ему совершенно не хотелось уходить, мысль о том, что кто-то в этом дворце виноват в смерти его сына, проникла так глубоко, что он не мог от неё избавиться. Что бы он не сказал, Султан понимал, Валерия на такое не способна, а значит остаётся Сафие и Хюмашах. Кто-то из них допустил огромную ошибку. И он обязательно узнает, кто именно.
***
В покои Сафие внесли поднос с горячим кофе. Султанша выпрямилась, даже немного улыбнулась. По её внешнему виду казалось, что она абсолютно спокойна. Взяв маленькую чашку с кофе, она поднясла её ближе и, почувствовав приятный запах, закрыла глаза. В то же время Хюмашах ходила по комнате от стены к стене, считая минуты, то нервно потирая руки, то перебирая складки платья. Сафие сделала глоток, бросила на дочь короткий взгляд и, поставив кружку обратно на поднос, демонстративно выдохнула.