— Возможно, сейчас не подходящее время, но мне известно, что на самом деле произошло в Старом Дворце. — Кёсем остановила Селен, заботливо коснувшись её плеча. — Сочувствую твоей потере. Дети не всегда рождаются здоровыми.
— Он был здоров, — холодно произнесла Селен, сильнее прижав к себе спящую дочь. — Я знаю, его убили. И даже Повелитель в этом не сомневается.
Кёсем нахмурилась и, удостоверившись, что прислуга стоит достаточно далеко, спросила:
— Тогда почему он ничего не сделал?
— Как доказать, что Сафие султан чужими руками убила собственного правнука?
Образовалась небольшая пауза. Кёсем отвела взгляд в сторону и немного поджала губы. Она поняла, что это не так просто, но зато убедилась в том, какие у Селен планы.
— Ты хочешь ей отомстить?
— Конечно, хочу, — на выдохе прошептала Селен. — И не только ей, но и остальным. Они все там были, Сафие, Хюмашах и Фатьма. Любая из них может быть убийцей.
— Ты слишком торопишься, — сказала Кёсем, и они продолжили свой путь к комнатам Селен. — Нужно выбрать время, набраться терпения. У меня к Сафие султан тоже есть вопросы. Давай спросим с неё вместе.
Это было именно тем, чего Селен и хотела. Теперь у них с Кёсем есть общий враг, которого она не разглядела раньше. С одной стороны, Сафие была той, кто привёл её сюда. С другой — никакого уважения к ней или хотя бы терпения Селен проявлять была не намерена.
***
Время летело стремительно, новорожденную девочку нарекли Эсманур и стали называть султаншей. Выбранное ранее имя показалось Султану слишком европейским и они вместе с Селен придумали новое. Дабы не нарушать никаких традиций. Селен всё так же не отходила от девочки, хоть и теперь куда спокойнее относилась к посторонним людям рядом с ней. Она сама подобрала прислугу и нянечек.
Праздник в честь малышки длился почти два дня, и всё это время Султан проводил в гареме. Он окружил Селен такой заботой, что даже Фатьма султан почувствовала прилив ревности, что было ей вовсе несвойственно.
Минул месяц, общение Кёсем и Селен становилось всё более доверительным, и уже никто не сомневался в том, что они стали если не подругами, то союзницами точно. Селен жила будто в сказке, пользовалась вниманием Повелителя, который не забывал раз-два в неделю выходить с ней в сад и периодически приглашать в свои покои. Селен начала себя баловать: каждый день в её покои приносили сладкое, от чего она немного прибавила в весе, но пока что это шло ей на пользу.
Поводом очнуться ото сна стал приезд мужа Хюмашах. Хасан Паша, как оказалось, не был согласен с разводом. И именно это, как он объяснил, и послужило поводом для приезда. Он требовал восстановления брака и разрешения забрать жену домой. Султан разговаривал с Хасаном Пашой около часа, обсуждая возникшее недопонимание, а потом отдал приказ разместить его как гостя и дать отдохнуть. А сам решил поговорить с Хюмашах. Хасан не произвёл впечатления заботливого мужа и, скорее всего, считал, что его таким образом унизили. Понятен и очевиден факт того, что жениться на дочери или сестре Султана — это честь, однако, развод с ней не делает мужчину униженным. Особенно если виновником того была благородная причина.
Но Хюмашах во дворце не оказалось, сказали, что султанша покинула дворец и уехала навестить мать. Султан удивился, что после всего она продолжает наносить ей визиты, но скучать ему не пришлось. Почти сразу после ухода Хасана Паши в главные покои вошла Кёсем, она вела себя очень свободно. В общении с Султаном у неё не было никакого напряжения или официальности. Она даже ему не кланялась, а тут же подходила, чтобы обнять. В этом была суть их отношений: на кого бы не смотрел Ахмед, дороже и роднее человека, чем Кёсем, у него не будет. Он может сидеть у постели Селен, ужинать с Фатьмой, рассматривать танцующих фавориток, но такие вольности прощать будет только Кёсем, в её объятиях переживать самые трудные моменты и с ней праздновать победы. Это вершина, которой Селен никогда бы не добилась, даже если бы хотела.
Селен казалось, что она влюблена, и думала, что её чувства сильнее, чем все те слова, что были сказаны Ахмедом. Она думала, что новая жизнь подарила ей новую силу, а именно — любовь. Она не испытывала ревности, не испытывала тяги к любимому человеку. Она считала, что достаточно того внимания, которого он и без того ей уделяет. И никогда не жалела о сделанном выборе. Иногда, сидя тёмными вечерами с дочерью на руках, к ней возвращались мысли о побеге. Но Селен тут же с уверенностью их отгоняла, понимая — её жизнь теперь здесь.