Пару мгновений Селен сидела неподвижно. Потом немного нахмурилась и, набравшись смелости, заговорила:
— Гаремом она точно не правит, — Селен чувствовала уверенность в том, что речь идёт точно не о ней. Девушка знала, Султан не сомневался в своих жёнах. — Если бы так было, меня бы давно отдали в дар рыбам Босфора.
К удивлению Селен, Ахмед рассмеялся, после чего снова обнял её. По спине девушки пробежали мурашки. Она уже давно забыла, как это — бояться человека, которого вроде как любишь. Но Султана её слова порадовали. Вероятно, Селен чувствовала себя в безопасности за стенами этого дворца. Сказать честно, она правда ощущала себя здесь чуть ли не хозяйкой. После рождения дочери все начали проявлять к ней уважение, защищать и называть султаншей, а это заставило Селен осмелеть и спокойно засыпать по ночам.
— Ты права. Я почти уничтожил её влияние. Хюмашах разведена, Хасан лишен всех титулов, а в Египте новый Бейлербей, обручённый с Дильрубой султан.
— И будущее принадлежит только Вам! — Селен заулыбалась и снова опустила голову на плечо Султана. Она выдохнула и поняла одну вещь — этот рассвет самый красивый, который она когда-либо видела, потому что сейчас она сидела на мягком диване, ей не было холодно, и никто не указывал ей, что делать. Пусть даже она побаивается вспоминать прошлое. Жалко, что Селен не осознавала — именно сейчас её золотое время. Дни своего расцвета королева Франции назвала «Тысяча дней Марии». Селен ещё не знала, что с этого утра начался отсчёт её дней: тысяча дней Селен султан.
***
Халиме султан начала серьёзно опасаться за своё положение. Она помнила, как дорого далась ей дружба с Сафие, и какими последствиями это её наградило. Поэтому, когда её протест не был услышан Султаном, а Селен исполнила свои угрозы, Халиме заволновалась. Стража и прислуга рядом с её сыном в кафесе и правда была заменена, Дильруба обручена с новым бейлербеем Египта. В день когда об этом объявили, Селен прислала Халиме занимательную записку:
«Поздравляю вас с этим прекрасным союзом. И хоть Дильруба султан всё ещё живёт в ваших покоях, не бойтесь, как только ей исполнится шестнадцать, она отправится к мужу. Если, конечно, он не потребует этого раньше.»
Султанша тут же сожгла эту бумажку, чтобы не напоминать себе о случившемся. Теперь она искала способ расторгнуть эту странную связь, и начала запирать двери на ночь. Когда Дильруба попросила у матери отдельные покои, сказав, что она уже взрослая, и ей бы хотелось свои комнаты, султанша строго запретила. Халиме сказала дочери больше не просить о подобном и с этого дня быть всегда у неё на виду. Маленькая султанша, уважающая мать больше, чем кого-либо другого, послушалась, но стала жить под ещё большим контролем матери. А ещё начала взращивать ненависть ко всем остальным членам правящей семьи. В особенности к Кёсем и Селен.
Сама же Кёсем всё увереннее двигалась к тому, чтобы взять управление гаремом в свои руки. Поэтому, когда Селен в очередной раз помогла бракоразводному процессу Хюмашах, она почти обиделась. Правда после того как Селен назвала Хюмашах султан «ценным товаром, на который всегда найдётся покупатель», Кёсем успокоилась. Она поняла, что Селен всего лишь поддалась порыву жалости, но всё ещё готова как-то использовать рыжеволосую султаншу. Однако Кёсем не знала, чем Хюмашах одарит Селен прямо сейчас, пока она рассуждает.
***
— Мне сказали, вы хотели меня видеть? — Селен прошла в покои Хюмашах. Переступать этот порог ей было сложнее всего. Как женщина, Селен жалела султаншу, желание отомстить ей куда-то ушло. Раз за разом обдумывая и вспоминая случившееся, Селен решила, что рыжеволосая султанша виновна меньше всего.
— Да, присядь, — Хюмашах улыбнулась гостье и пригласила за стол. Это был круглый низенький столик, на котором обычно накрывали завтраки и обеды максимум на двух человек. Сейчас было именно так, но блюд было куда больше, словно разговор обещал затянуться. — Составишь мне компанию?
Селен тоже улыбнулась в ответ, она приподняла платье, быстро подошла к столу и села напротив султанши. Хюмашах молча дождалась, пока по их бокалам разольют напитки, дала гостье попробовать одно из предложенных блюд, а потом элегантно взмахнула рукой. Селен не заметила этого короткого жеста, поэтому когда покои опустели, и султанши оказались один на один друг с другом, она даже заволновалась. Хюмашах пересела ближе к гостье и взяла её за руку.