Нет, Селен догадывалась, старалась не встречаться с Фатьмой даже взглядом. Но сейчас… Ей даже не приходило в голову, что таким образом Хюмашах покрывает себя. Почему-то ей казалось, что султанша выше подобных дел. К удивлению Селен около дверей султанских покоев её уже ждали. Хранитель покоев, как и подобает, опустил взгляд и разрешил страже пропустить Селен. Она с подозрением перешагнула порог комнаты и тут же поняла, в чём дело. Хюмашах султан стояла около большого разожжённого камина. Потирая руки, словно пытаясь их согреть, султанша наблюдала за пламенем.
— Я знала, что ты придёшь сюда, — проговорила она, не отводя взгляд от камина.
Селен промолчала. Она не знала, как Хюмашах угадала или, может быть, сказала просто так, чтобы удивить. Может быть, султанша тоже пришла понаблюдать за Босфором. Не важно! Селен отгоняла любые мысли.
— Как вы узнали? — Она изобразила удивление. — Я приняла это решение несколько минут назад.
— Ты всё ещё не можешь перестать думать о том, что услышала от меня. Понимаю. — Хюмашах спокойно подошла к Селен, в её голосе промелькнули нотки сочувствия. — Может быть, я не должна была так сразу сообщать такое. Вероятно, ты верила, что смерть твоего сына случайна, но, мне казалось, ты всегда искала виновных.
— Это не значит, что я приду сюда, как вы узнали? — Снова поинтересовалась Селен.
— Ты либо пошла бы к Фатьме, либо сюда. Я сделала выбор в пользу твоего благоразумия и, как видишь, не ошиблась. Посмотри, — Хюмашах развернулась и указала на стол Повелителя, рядом с которым они стояли. — Письмо с большой печатью. Тут сургуча больше, чем надо. — Султанша усмехнулась. — Здесь муж требует прислать ему жену.
— Хасан паша так и не успокоился? — Селен сильно это удивило, но Хюмашах поторопилась возразить:
— Нет, это письмо для Дильрубы, а не для меня. Оно запоздало немного, придётся ему ждать возвращения Повелителя.
Рука Селен медленно потянулась к письму. Ей стало интересно, что в нём написано. Да, печать такая же, как на прошениях Хасана, значит, точно из Египта. Но вдруг Хюмашах ошиблась и там что-то другое. Вдруг что-то важнее девчонки. Может быть, поднялся серьёзный бунт, кто-то объявил войну. Нет. Селен отдёрнула руку. Уже бы точно все знали, такие новости не скрываются и не ждут на столе. Точно про Дильрубу.
— Хочешь его открыть? — Хюмашах добродушно улыбнулась. Она взяло письмо в руки и протянула Селен. — Осмелишься?
— Оно не моё. — Селен тоже улыбнулась. — Я хочу утром поговорить с Фатьмой султан, спросить о здоровье Шехзаде, угостить её кофе. Вы были правы, сказав, что я не наладила с ней общение и этим нарушила правила. — В глазах Селен сверкнул огонёк, выражение её лица словам вовсе не соответствовало. — Составите мне компанию?
— Конечно. — Неизвестно, о чём именно подумала Хюмашах. О том, что Селен решилась на убийство? Что она просто думает поговорить с Фатьмой? Может быть, это вовсе что-то другое. В любом случае, Селен уточнять не стала. Только улыбнулась и пошла в сторону балкона, как и планировала.
***
Халиме собиралась, она тоже не планировала задерживаться во дворце. Султанша и не знала, что ещё может испытывать такой сильный восторг и очаровательное предвкушение. Узнав об отъезде Султана, да ещё вместе с Кёсем, она тут же нашла в этом выгоду. Никто не следит за гаремом. Хюмашах султан сейчас занята вниманием хранителя покоев чуть больше, чем должна. Селен, скорее всего, будет проводить время в своей комнате, нежась часами в кровати, заказывая большое количество сладостей и играя с дочерью. Халиме недовольно фыркнула, подумав об этом. Её первым ребёнком тоже стала девочка, но Халиме не упускала возможности посидеть с ней. С малых лет, с того самого момента, как во взгляде Дильрубы появилась мельчайшая осознанность, султанша принялась за её воспитание. Она знала, что из дочери надо вырастить не принцессу и не нежную султаншу, для Дильрубы готовили роль союзницы и преемницы.