— Однако я сама ничего не могу. Без помощи Кёсем я ничего не могу и поэтому выгляжу смешно. Смешная султанша. — Селен на мгновение поджала губы. — Я не хочу ждать утра. — Теперь она медленно обернулась и, судя по лицу, была абсолютно спокойна. — Мне нужно поговорить с Фатьмой сегодня. Потом расскажу всё Повелителю, не хочу портить ему отдых.
— Ты уверена, что хочешь увидеться с Фатьмой сейчас? — Хюмашах взяла Селен под руку, и они вместе пошли обратно в покои, собираясь также вместе проследовать к выходу.
— Разве не этого вы хотели? — Немного поморщившись ответила Селен. — Завтра я буду не так благоразумна. И я попрошу вас, госпожа. — Они вышли комнат, у самых дверей которых их ждал хранитель покоев. Зюльфикяр опустил глаза, но продолжал наблюдать за каждым действием двух султанш.
— Послушай меня, Селен. — Хюмашах заговорила тише. — Тебе нужно поторопиться, вновь осчастливить династию и объявить о беременности. Без Шехзаде твоё положение будет шатким.
— Я знаю. — Селен коротко кивнула. — А теперь простите, я пойду, пока Фатьма не заснула. Видеть её утром у меня нет никакого желания.
— Хорошо, — Хюмашах улыбнулась. — Мне все равно нужно было зайти к Халиме. Говорят, она снова заболела. Мне хочется удостовериться, что всё в порядке.
И они разошлись по разным сторонам коридора. Хюмашах хотелось помочь Селен. Она не знала как, но ей хотелось. Однако единственное, что она могла сделать, — это давать советы, указывая на очевидное. Хотя стоит подумать и о том, что никто не должен слишком привязываться, это неправильно. В этом дворце нет ни друзей, ни врагов, только нынешние и бывшие союзники с разными интересами. И хоть сейчас Хюмашах не видела никакой опасности в Селен, она не знала, кто может вырасти из этого цветка. И она действительно даже не представляла, что после титула султанши, у Селен будет ещё один.
***
Когда Селен оказалась в тёмном коридоре, освещённом разве что парой факелов, находящихся на стене, она ощутила странную уверенность и покой. Столько времени находясь в ожидании, теперь Селен оказалась у самого края разгадки. Так если это конец, нет смысла беспокоиться. Иногда, оставаясь один на один с дочерью, когда дневное солнце окутывало комнату теплом, Селен думала о сыне. Глядя на Эсманур, она представляла, что было бы, если бы у неё забрали дочь вместо сына. Она бы также сильно скорбела о потере? Она бы также желала мести и разгадки? Она бы также относилась к нему холодно, потому что в детских глазках видела бы умершую дочь? Возможно. Селен не знала точного ответа. И если бы месть могла вернуть ей сына, она бы, не раздумывая, своими руками избавилась бы и от Сафие, и от Фатьмы. И не боялась бы собственной казни или ссылки. Нет, чья-то смерть не вернёт ей ребёнка.
Селен подняла руку и постучала в дверь. Теперь она хотела лишь получить признание от самой Фатьмы, услышать, как она, разразившись своим диким хохотом, подтвердит, что это правда. А потом уйти, дождаться возвращения Ахмеда и тогда всё ему рассказать. В этом нет ничего сложного или волнительного для Селен. Всё уже и без того известно. «Входи», — донёсся из-за двери голос Фатьмы. Селен толкнула дверь и плавно переступила порог комнаты. Внутри было темновато, пахло дымом от потухших свеч и мятой. Тихо. Комната освящалась всего четырьмя масляными лампами: две из них, как лампады, свисали около кровати, ещё одна рядом с входной дверью и последняя около двери в детскую комнату. Сама Фатьма сидела на краю кровати, одетая в белую ночную рубашку, она удивлённо смотрела на Селен. Но потом собралась с мыслями и фыркнула:
— Я думала, Сурейя вернулась, а здесь такой сюрприз. — Она окинула гостью оценивающим взглядом. — Ты изменилась, не могу сказать, что похорошела.
— А ты не меняешься, — тоном Кёсем ответила ей Селен и легонько усмехнулась. — Как Джихангир? О нём так мало известно.
Фатьма вздохнула, поборов желание выгнать незваную гостью. Но потом решила, что ей всё же следует ответить. Нужно было сказать что-то такое, чтобы Селен удивилась, чтобы потом весь гарем пел хвалебные оды её сыну.
— Хорошо, очень даже. Теперь у него есть учителя, которые его хвалят, а остальное время он проводит со мной.
— Как ты думаешь, Фатьма, — Селен шагнула ей навстречу, подбираясь к главной теме своего визита, — моего сына учителя бы тоже хвалили?