— Обязательно спрошу. — Селен попробовала кашу, с непривычки даже удивившись вкусу.
Кёсем положила ложку и немного нахмурилась.
— Повелитель узнал о словах Фатьмы, о её признании, — ещё тише произнесла Кёсем. — Он сказал мне, что думал об этом. Повелитель мечтает, чтобы в этом дворце царил покой, он всегда хотел, чтобы наша Династия жила в мире. — Последние слова она произнесла с большой печалью, но потом её голос выровнялся, стал уверенным и чётким. — Теперь всё от нас зависит. Я уверена, когда траур закончится, тебя снова все полюбят, как и раньше.
Кёсем говорила тихо, не зная, чувствует она возмущение или обиду. Селен наклонилась вперёд, коснувшись её руки, и с уверенностью произнесла:
— Повелитель желает крепкую любящую семью? Что же, мы сделаем всё ради его счастья. Знаешь, мне неловко, — она немного оживилась. — Ты всё время меня поддерживаешь, теперь и я должна, в ответ. А то это как-то нечестно.
— Поддержишь, когда придёт время. — Так же улыбнувшись, ответила ей Кёсем. Их лица снова приобрели хладнокровный и в то же время скорбный вид; все продолжили ужин в полной тишине.
Когда в тарелке осталось примерно половина того, что здесь называлось кашей, Селен отодвинула тарелку и, извинившись, встала из-за стола. Ей не хотелось задерживаться, она помнила, что Султан обещал прийти в её покои вечером, навестить дочь. И Селен хотела знать, что он решил, и какая её ждёт судьба. Перекинувшись парой слов с Хюмашах, Селен забрала Эсманур и жестом приказала Айрис оставаться на месте. Ей нужно было, чтобы она слушала, о чём будут говорить девушки. Однако долго ждать не пришлось, Селен обернулась и вздрогнула. Прямо перед ней стояла Сурейя хатун. Своим видом она могла напугать любого в этой комнате. Она стояла бледная, словно призрак, покачиваясь, и даже губы её побелели. Красные веки и стеклянные глаза превратили её в болезненную девушку, слабую и неспособную на что-либо.
— Султанша… — Ослабшим голосом протянула Сурейя. — Валерия хатун. Я помню, как вас называли Валерией. Теперь никто не назовёт.
Селен немного вздрогнула, услышав своё прежнее имя. Она отступила назад, прижав к себе Эсманур. Немного помедлив, Селен оглядела стоящую перед ней девушку. Кёсем встала со своего места, она настороженно наблюдала за происходящим, видя, что от этой слабой на вид девушки исходит огромная опасность. Айрис тоже встала и подошла к Селен, протянув руки к Эсманур. Но Селен отступила в сторону, решив обойти Сурейю, и коротко ответила:
— Но я Валерию не помню.
— Вы убили её, султанша? — Сурейя обернулась.
Девушки начали подниматься со своих мест, медленно окружая Суейю и Селен, будто делясь на два лагеря, некоторые становились позади бывшей служанки, а некоторое за спиной султанши, но за спиной Селен девушек было куда меньше. Кёсем бросила ложку и, вскочив на ноги, строго оглядела всех присутствующих. Бегло оценив ситуацию, она кивнула в сторону Сурейи и громко произнесла:
— Уведите её или я позову стражу.
— Я никуда не уйду. — Сурейя шагнула вперёд, так же спокойно продолжая. — Вы можете позвать кого угодно, султанша. Покрывать преступление, совершенное под крышей этого дворца, но это не очистит рук Валерии хатун от крови. Как и ваши.
— Я не знаю никакой Валерии. — Строго повторила Кёсем уже сказанную фразу. — Кого ты обвиняешь?
— Смешную султаншу! — Донеслось из толпы. По комнате прокатился одобрительный шепот, после Сурейя вместе с собравшимися вокруг неё девушками двинулась вперёд, они медленно делали шаги, как бы подталкивая Селен и Кёсем к выходу. Но они обе не подумали даже шагнуть назад, Селен крепче прижала к себе дочь, ей было страшно. Припоминая переворот Сафие султан, она представила, чем может закончиться этот странный и неожиданный бунт. Стража по приказу Кёсем тут же вмешалась в происходящее, пытаясь разогнать девушек. Взглянув в сторону испуганной Айрис, Селен кивнула ей. Та немного помедлила, потом обошла собравшихся и выбежала из общей комнаты гарема.
— Я Хасеки Кёсем султан! — Закричала султанша, да так, что испугалась даже Селен. — Если вы сделаете ещё хоть шаг, я прикажу каждую выслать из дворца! Вы все окажетесь на невольничьем рынке! — Кёсем сделала небольшую паузу, увидев как некоторые хатун, что стоят в последних рядах, начали медленно отстраняться от толпы. — Но если прямо сейчас всё прекратится, я забуду о случившемся. Ни одна из вас не понесёт наказания за этот бунт!
Сурейя обернулась, с удивлением обнаружив, что толпа позади неё заметно редеет, слово Кёсем всё ещё было авторитетным. Да и Фатьма султан не была для них так важна, чтобы терять тёплое местечко в султанском гареме. Но Сурейя была непреклонна, закричав, она кинулась к Селен. Султанша только успела отвернуться, чтобы защитить дочь и зажмуриться. У Селен всё внутри похолодело, когда Сурей схватила её за волосы. Точно так же делала Фатьма, это был её метод, её воспитание, её пример. Неужели из служанок она растила так же сумасшедших, как и она сама? Стража оттащила взбесившуюся от Селен. Кёсем только успела бросить краткое: «Уведите её».