Яркий круговорот пёстрых платьев медленно расплылся в бесформенное пятно, в какой-то момент она будто ослепла. Только пятна, непонятные звуки и пустота. Натянутая улыбка не менялась, Селен покачивалась, словно по привычке в такт музыке. Но слышала только одну фразу: «Я буду скучать.»
"Никакой Селен султан"
Илкер ага уже закрыл лавку и собирался подняться на второй этаж дома.Чаще всего он ночевал здесь один, сын уже год как переехал в свой собственный райский уголок, за которым следила его жена. Так что старик начал и дверь второго этажа запирать. Особенно теперь, когда в Стамбуле разыгрались воры. Появились какие-то смельчаки, которые умудрялись проникать в закрытые торговые склады и вытаскивать оттуда всё, что хозяину было лень вывозить или, как в случае Илкера, вывоза не требовало. И хоть сам Илкер промышлял делами не всегда законными, подобного попустительства поощрять не желал. Ему казалось, что если грабить, то тех, кто не обеднеет. А чистить лавки таких же как он купцов, тем более честных, — это низость.
Погасив большую свечу, стоящую на столе, он взял небольшой подсвечник и уже собрался подняться наверх, как вдруг услышал шорох за дверью. Насторожившись, Илкер поставил подсвечник, вынул из-за пояса небольшой кинжал и медленно приблизился к двери. Хоть он и был стариком, без боя отдавать нажитое он не собирался. Вдруг ему показалось, что однажды всё это уже было им пережито. Что он уже стоял у двери лавки, прислушиваясь к шороху, и к своему ужасу лишь на секунду подумал, что ему это снилось. К удивлению Илкера в дверь постучали, так тактично и нежно, что, будь он наверху, наверное, не услышал бы. Какие воры стучатся перед ограблением?
— Кто? — Как можно суровее бросил старик и тут же отшатнулся назад от двери.
— Илкер ага? — Старика пробил холод. К нему стучится женщина, посреди ночи, ещё и по имени называет. И это не голос его невестки. Однако голос всё равно был ему знаком и Илкер, не убирая кинжал, повернул ручку и приоткрыл дверь.
Снова почувствовав, как холод бежит по спине, он понял, на пороге лавки стояла та, кого он счёл мёртвой. Сначала он подумал, что ему показалось. Возможно, лунный свет и тень капюшона так исказили лицо незнакомки, но потом гостья улыбнулась. И эту улыбку он вспомнил, как и тот обыск, что следовал за этой улыбкой. Будто в страшном сне: янычары разносили лавку в клочья, били кувшины, вскрывали сундуки и пересчитывали прибыль. Сам Султан тогда приехал, чтобы убедиться в выполнении приказа. Илкер вспомнил, как кто-то из янычар вскрыл тайник под столом торговца и вынул оттуда копию печали Валиде султан. Илкеру потребовалось всё его красноречие, чтобы убедить Султана, будто он не знал, что делал, будто девушка сказала, что печать принадлежит её отцу-торговцу и что оригинал был испорчен. А потом назвал имя и в ту же секунду его отпустили. Илкеру казалось, что он никогда не врал столько, сколько в тот день. И вот теперь, эта женщина снова стучится к нему в дверь, и неизвестно, что произойдёт к утру.
— Впустите меня, Илкер ага? — Поинтересовалась Селен, любезно улыбаясь, и медленно сняла капюшон, надеясь, что её узнали.
— Уходи, Айше хатун, — фыркнул Илкер, и тут произошло то, чего он услышать точно не ожидал. Девушка, стоявшая позади гостьи, вышла вперёд и возмущенно поправила старика.
— Какая Айше? Перед тобой Селен султан!
Помедлив, старик перевёл на вторую девушку взгляд, разглядел у неё на руках спящего ребёнка, девочку. Илкер отступил в сторону, всё ещё не слишком веря в услышанное, но всё-таки пропустил Селен вперёд. А когда обе девушки оказались внутри, закрыл за ними дверь. Ничего не говоря, он зажёг только что затушенные свечи и предложил гостьям присесть. Селен расстегнула плащ и, увидев её платье, Илкер получил все необходимые подтверждения. Такое платье не могла позволить себе рабыня и даже фаворитка. Хотя бы потому, что никто не сшил бы рабыне кафтан из зелёной парчи с серебряными тюльпанами. Зелёный цвет, как и тюльпан, являлись символами династии. А если посчитать сколько на ней было жемчуга, в волосах, на поясе, в бусах на шее… Такое не каждая горожанка купит, уж Илкер-то знал цену украшениям. Ему понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что та девушка, обвинённая в побеге и подделке печати, смогла стать султаншей и даже родить Султану ребёнка.
— Чем же я заслужил такую честь, госпожа? — Перейдя на почтительный тон, заговорил Илкер. — Может быть, вам нужно какое-то изысканное украшение?
— Нет, Илкер ага. — Селен немного поджала губы, сделав небольшую паузу. — Мне надо знать, уходит ли завтра утром какой-нибудь корабль во Францию?