— Валерия! — Бросил Ахмед, отдёргивая руку. — Ты должна знать границы дозволенного!
— Простите. — Ей не хватило смелости дальше тешить своё любопытство. — С вашего позволения… — Она виновато опустила взгляд, поклонилась и медленно попятилась, собираясь уйти.
Когда она ушла с балкона, ей вдруг стало страшно. Ей казалось, что она испортила сегодня всё. Этот вечер рассорил её и с Кёсем, и с Ахмедом. Откуда в ней взялась эта смелость? Кто дал ей право настаивать? Как же противно она себя сейчас чувствовала. Валерия остановилась у самых дверей и, замерев, обернулась.
Ахмед стоял в дверях балкона и наблюдал за ней. Он словно ждал, что она обернётся. Что-то вспыхнуло внутри неё, и она шагнула ему на встречу.
— Я не уйду. — Ещё большая дерзость, молодец, Валерия.
Ахмед усмехнулся. Он смотрел на неё так же, как и несколько минут назад, на балконе. Ему, разумеется, хотелось увидеть Мустафу. Мальчик занимал слишком важное место в его жизни.
— Нет, я могу его видеть. — Он посмотрел на Валерию и её опущенный взгляд. Неприятный осадок от её слов остался, но какого султана может задеть смелость? Разве он не должен содействовать смелости? Разумеется, позже он укажет Валерии на её место, чтобы не позволять ей абсолютно всё. Но не сейчас. — Валерия, ты поедешь со мной.
***
Кёсем трясло от возмущения. Она вернулась в свои покои, еле сдерживая гнев. После всего пережитого, после бунта, разлуки, козней Сафие и Махфирузе, кто-то смеет вновь красть её счастье. Кёсем надеялась, что Хандан султан станет последней проблемой, тем более победить старую Валиде достаточно легко.
Закрыв дверь, Кёсем вздохнула, усмиряя свой гнев, но у неё не получалось. Сорвав с шеи подвеску, она бросила её на пол, а потом принялась распускать волосы.
— Султанша? — Эдже вышла из детской комнаты. — Вы вернулись?
Кёсем бросила на неё хмурый взгляд, а потом кивнула ей.
— Помоги мне снять платье.
Эдже послушно подошла к султанше и начала расстёгивать пуговицы.
— Я не понимаю, что-то случилось?
— Повелитель позвал другую. — Кёсем уже начала успокаиваться, но эта фраза далась ей с трудом. — Кто бы мог подумать… Валерию.
— Нашу Валерию? — Удивилась Эдже. — Как она могла не сказать вам?
— Я тоже удивлена. — Выдохнула Кёсем. — Нужно разобраться с ней. Учитывая её вольности, ожидать можно всего.
Эдже помогла Кёсем переодеться в ночную рубашку и усадила на тахту напротив камина. Султанша никак не могла выкинуть мысли о Валерии из головы. Она, Хасеки султан, мать наследника, осталась у закрытых дверей. Невозможно поверить, что Ахмед приказал не пускать в покои даже её. И эта Валерия. Страшно представить, неужели Султан оставил её рядом с Кёсем, чтобы уберечь будущую фаворитку? Приставил любимую жену, как стражу к какой-то девчонке. Всем сердцем Кёсем надеялась, что это было не так.
Глядя на камин, Кёсем вспомнила про корзину с документами. Она поставила её рядом и начала перебирать бумаги. Одна за одной они летели в камин, и в месте с бумагой сгорали и тяжелые мысли госпожи. Она уже дошла до самого дна, когда нашла ещё один свёрток. Она, как и прежние, разгладила его, а потом замерла. Текст был написан на французском.
«Здравствуйте, Ваше Величество, королева Мария…»
Кёсем насторожилась. Она не вела переписок с французскими монархами. Дочитав до конца, отложила листок, и её лицо озарилось улыбкой.
— Эдже! — Позвала Кёсем. — Эдже, иди сюда.
— Да, султанша.
— Всевышний любит нас. — Она протянула ей письмо. — Посмотри. Наша Валерия — шпионка!
"Сожаление и неизбежность"
Хандан султан проводила время за чтением. Уже много времени она не притрагивалась к книгам, занимая свой досуг войной, сначала с Софие, а потом с Кёсем. Но сегодня она могла расслабиться. Переодевшись в ночную рубашку, она распустила волосы и, устроившись около окна, погрузилась в чтение. Как она думала, всё идёт по её плану. Лучшая помощница Кёсем теперь служит ей, а, значит, молодая Хасеки осталась без поддержки и вскоре сдастся. Думая о Кёсем, она вспомнила о смерти Махфирузе. Мысли о любимой невестке спугнули хорошее настроение Валиде султан и, отложив книгу, она посмотрела на Феттан хатун. Она стояла в нескольких шагах от султанши, ожидая приказов.
— У Кёсем совсем не осталось соперниц, — с долей огорчения проговорила Хандан. — Фатьма, конечно, уже не имеет значения для нашего сына-повелителя. Это и хорошо, в гареме говорят, что она уже давно повредилась рассудком. Как же она воспитывает Джихангира?