Не успел он договорить, как из коридора послышался голос Валерии:
— Вы не выслушаете меня? — Она стояла у самого порога комнаты. От главных покоев её отделяло меньше шага, но она всё равно стояла на месте. Словно в дверях была стеклянная преграда, не дающая ей шагнуть.
— Нет, не выслушаю. — Султан ответил ей, не вставая из-за стола, но глядя прямо на неё.
— Пожалуйста. Мне пришлось нарушить ваш приказ, чтобы прийти. — Она нетерпиливо тянула голову вперёд, но упёрто не переступала через порог. Её голос и взгляд выражали испуг и отчаянье.
Но Султан был неприклонен, он чувствовал нежные прикосновения любимой и ни о чём другом не желал думать. Пелена, созданная смелостью Валерии и её дерзостью, развеялась. За то время, пока Султан не видел её, он начал более критично смотреть на её поступки.
— Тогда возвращайся в гарем, и я сделаю вид что ты ничего сегодня не нарушила. — Султана стало раздражать упрямство. Жестом, он приказал закрыть двери.
Зюльфикяр ага поклонился, вышел из главных покоев и закрыл за собой двери. Валерия закрыла глаза, казалось, дверь чудом не коснулась её носа, так близко она стояла. Теперь она чувствовала себя брошенной, ещё больше обиженной и теперь ей было противно от самой мысли, что она пришла сюда.
"Прекратила дышать"
Дни тянулись медленно и изнуряюще. Уже месяц Валерия жила в гареме, не встречаясь лицом к лицу ни с Султаном, ни с Кёсем. Ей всё ещё не платили жалование, она не выходила на праздники и к концу месяца вовсе стала затворницей в комнате фавориток. В общую комнату она спускалась разве что на завтрак и ужин. Но тут же хотела быстрее вернуться обратно в комнату. Никто, даже Элиф, не мог пробить стену апатии и разочарования, которую Валерия выстроила вокруг себя.
Швея, которой Валерия отдала серьги в обмен на информацию, так и не вернулась. Можно было считать, что столь дорогой подарок был потрачен впустую. Это был хороший урок на будущее. Единственное ценное, что у неё осталось, это кольцо, подаренное Султаном. Но пытаться обменять его на какие-либо услуги было бы глупостью. Валерия полностью разочаровалась в своих идеях и стремлениях. Она корила себя за то, что написала королеве, за то, что была такой смелой и гордой. Ей казалось, что правильнее было встать на колени и молча следовать судьбе. Но сейчас уже нельзя было ничего исправить.
Последние два дня Валерия будто провалилась в сон. После пережитых оскорблений и обвинений, хоть и частично заслуженных, ей стало всё равно. Она почти не вставала с кровати. Не выходила из комнаты и только пила воду. Даже Айрис хатун не могла заставить Валерию сказать хоть слово и теперь испугалась. Она боялась, что её соседка по комнате вот-вот наложит на себя руки. И была права. Валерия как никогда была близка к этому. Будучи пленницей, без личных средств, свободы передвижения и даже без возможности исправить ситуацию, она уже не видела смысла пытаться. Её растоптанная гордость и ноющая совесть вместе с воспоминаниями не давали ей очнуться. Всё, что хотела Валерия, это заснуть и больше никогда не просыпаться.
Элиф не отходила от подруги, она уже два дня не могла заставить Валерию не поесть, не встать с кровати. Она плакала, глядя на её побледневшее лицо и пустой взгляд. Ойкю калфа ничего не делала, ей не положено было вмешиваться, только наблюдать. Но она сделала то, ради чего калфу и приставили к Валерии. Она пришла к хранителю покоев и доложила всё, что знала. А Зюльфикяр уже передал новости Ахмеду, и в тот момент он подумал, что Валерия выдумала новый способ встретиться с ним, и приказал сделать вид, будто ничего не случилось. Сказал, чтобы Валерию подготовили по всем правилам и только потом привели в его покои. Султан согласился увидиться с Валерией только в присутствии своей жены, Кёсем султан.
— Тебе придётся встать. — Сказала Элиф, сидя рядом с подругой. Она гладила Валерию по голове и даже не представляла, что можно ещё сказать или сделать.
Ойкю калфа бросила обеспокоенный взгляд на Айрис, но та была не в меньшем шоке.
— Ну, всё, хватит, прекрати. — Ойкю калфа не знала, как выполнить приказ, поэтому решила не упрашивать девушку. Она взяла её за руку и резко дёрнула на себя.
Валерия поднялась на ноги, но всё ещё выглядела слабой и опустошенной. Под глазами виднелись синяки и стояла она неуверенно, немного покачиваясь. Понимая, что довести Валерию в таком состоянии до хамама, одеть, причесать, а потом ещё и отправить в главные покои, будет сложно. Следовало бы позвать лекаря, но он, будучи мужчиной, не заставит Валерию восстановить силы или хотя бы поесть. Тут нужен был другой подход.