— Нет, стой. — Ахмед снова подошел к ней, окинул придирчивым взглядом, после чего улыбнулся. И это была такая нежная и в то же время слегка насмешливая улыбка. — Ты ведь не хочешь уходить. — Султан смотрел прямо ей в глаза, где отражалась вся буря эмоций, которую вызывало само его присутствие.
— Не хочу… — Валерия не удержалась от ответной улыбки. — Больше не хочу.
Уже завтра Валерия пожалеет о том, что позволила ему коснуться своей талии, пожалеет, что не сопротивлялась, когда Султан целовал её, и, более того, ей не было от этого противно или неприятно. Словно она шла к этому с момента появления во дворце. С самого первого дня. С той секунды, когда, будучи фрейлиной, пообещала подруге стать женой монарха. Может быть, это вовсе не то, чего она ожидала. В её руку никто не вложит скипетр, ей не передадут державу и не набросят на плечи королевскую мантию. Её не коронуют, но это всё равно место в истории. Это всё равно значимость. И да, она пожалеет о том, что сделала.
Глубоко в душе Султан праздновал. Он так долго ждал от Валерии этих чувств. Что бы не случилось в голове этой девушки, это было глобально, потому что всё, что она говорит, будет ложью. Ведь глядя в глаза, он видит огонь, пытающий в её душе. Пусть она кричит о свободе, пусть пишет письма кому угодно, Ахмед знал, она никуда не сбежит. В крайнем случае, как и обещал, он выстроит стену.
"Мы избавились от слежки"
Судьба Валерии для всех оставалась тайной, меньше чем за сутки её имя превратилось в местную легенду. Девушки придумывали версию за версией, легенду за легендой. Кто-то говорил, что её выдали замуж и выслали из дворца. Слышались догадки и о прошлом Валерии, например, самая популярная среди них была версия о том, что Валерия является внебрачной дочерью какого-то короля, и он сам выслал дочь в Османскую Империю, с глаз долой. А ещё очень хорошо прижилась версия о том, что Валерия не пережила болезнь и умерла, и теперь по ночам можно услышать её тихий шепот и увидеть бестелесную тень, по форме напоминающую женскую фигуру.
Элиф не торопилась хоронить подругу. Она знала, не просто так Ойкю калфа каждый час бегает к покоям султана, а Кёсем ходит тихая, как мышь, о чём-то мысленно переживая. Султанша явно испугалась, а, значит, Валерия всё же смогла поставить Султана и его любимицу в неловкое положение. Однако Элиф также не знала, когда Валерия вернётся, и ей было невыносимо ожидание. Нужно было брать дело в свои руки, и поэтому рано утром она вновь выбралась из дворца и направилась к дому Илкера аги. Хоть какая-то польза в отсутствии Валерии — за ней больше никто не ннаблюдал, и можно было скрыться на некоторое время. Когда-нибудь Элиф поймают, и тогда она ответит за все нарушения, а пока надо действовать.
Остановившись около двери, девушка поправила капюшон на голове и, осторожно оглядевшись по сторонам, постучала. За дверью послышались шаги, кто-то явно торопился, но осторожничал. Дверь открыл Эмре, он прищурился, вспоминая, откуда лицо Элиф ему знакомо. Но уже через секунду его взгляд смягчился.
— Ты подруга Валерии? — У Эмре дрогнул голос, он обернулся, удостоверившись, что его никто не слушает. — Она тебя прислала?
— Никто не может меня куда-либо посылать, — фыркнула Элиф, ей не нравилось, что кто-то приписывает Валерии такое могущество. — Мне нужно забрать письмо.
Эмре немного разочарованно кивнул. Он сунул руку под прилавок с украшениями и вытащил оттуда деревянный тубус для писем. Выглядела эта вещица скромно, но на крышке красовался вырезанный французский герб, с позолоченными элементами. Мужчина протянул тубус Элиф, но, как только она взяла его, тут же дёрнул на себя.
— Ты же знаешь, что надо делать? — Его голос вдруг стал строже. — Если это письмо не в те руки попадёт, тебя найдут и тут же в Босфоре утопят. Понимаешь? — Он многозначительно посмотрел на девушку. — А чтобы я был уверен, скажи Валерии, пусть сама придёт завтра, рано утром или когда стемнеет.
— Я не… — Элиф было подумала возразить, но не успела. На лестнице послышались шаги, к ним вышла молодая девушка, быстро накрывая голову тёмным платком. Она остановилась, растерянно глядя на гостью. Казалось, она сначала испугалась, а потом, набравшись смелости, спросила:
— Эмре, кто это? — Она взглянула на Элиф, и в её сердце зародилось очень мелкое подозрение.
— Самина, вернись в комнату. — Эмре заметно смягчился и отпустил тубус с письмом. — Я сейчас приду.
Элиф бросила взгляд на Самину, потом на Эмре и, решив, что лучше момента уже не будет, быстро выбежала из дома на улицу. Закутав письмо в плащ, она поправила капюшон и побежала в сторону дворца. Ей нужно было успеть вернуться до того, как начнут подавать завтрак девушкам. Иначе её отсутствие точно заметят.