- Иди, нам больше будет,- выдает чудо чадо, а ее мама офигевает.
- Санаев, мы об этом ещё поговорим.
Недовольно поджимает губы и обувается, рассматривая нас.
- Обязательно, любимая, - соглашаюсь бескомпромиссно. Присаживаюсь и ставлю маленькую принцессу на ноги. Беру конфеты и пакет из булочной и вручаю ей.
- Это - тебе, - щелкаю по носу, кивая в сторону кухни, куда довольная девчонка тут же убегает. Сам поднимаю цветы и вручаю их своей строптивице.
- А это тебе, - наклоняюсь к её губам и целую прежде, чем этот вздорный ротик начнет возмущаться.
- Только попробуй перетащить ее на свою сторону, Петр, я тебя съем, - кусает меня за губу, и я все равно слышу ее лёгкий полустон, слетевший с губ после возмущенный фразы.
- Ты опоздала, любовь моя, она уже на моей стороне. Как и твоя мама. Как и ты сама в глубине души, - моя ладонь ложится на ее спину и мимолётным движением скользит вниз, коснувшись бедра.
Хочу слышать её стоны громко и звонко. Но не здесь и не сейчас.
- Ты вроде опаздывала, детка?
Злится, услышав мой ответ, до сих пор проявляет упрямство. Видела бы только, как смешно поджимает губы, но в тоже время не сводит глаз с моих губ, которые ее готовы были до сих пор не отпускать.
- Эмма, будь хорошей деткой, не добавь дяде Пете седин в его густую шевелюру.
- Дядя Петя, я сяй хосю.
- Эмма только не вздумай чайник сама включить! - едва не подскакивает на месте моя зазноба. - Санаев, глаз в нее не своди, быстро к дочке, если взялся няньчить.
- Будет сделано, мэм. Мы оставим тебе вареников. Но это не точно, - ухмыляюсь и спешу на кухню, на самом деле слегка трухнув, что маленькая хозяюшка действительно сама поставит чай.
Слышу, как хлопнула входная дверь. Уехала. Боевое крещение началось.
Эмма ждала меня на кухне, на которой был небольшой погром. На столе тесто, мука, творог и скалка, ротик юной поварихи уже перемазан шоколадом, пока мы с мамой целовались, добралась до конфет.
Подхожу к плите, ставлю на газ чайник и поворачиваюсь к ней с нарочито испуганными глазами.
- Ну что, научишь кулинарным шедеврам дядю?
- Неа, сначала сяй, и кахветы, - улыбается кареглазая кучеряшка и роется в пакете с конфетами.
Вижу, что любит определенный вид конфет, в сторону откладывает с орехами и довольно потирает ладошки.
- Куда без чая и конфет, - широко улыбаюсь.
Если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то к сердцу ребёнка через конфеты.
- Какой чай любишь? - спрашиваю, подойдя к полочке с чаем и кофе.
Завариваю тот, что выбрала, и обычный, зелёный, себе. Я не сладкоежка, но уплетаю конфеты, которые мне разрешили попробовать.
Чаепитие с малышкой - это целый ритуал. Я преувеличено вежливо вникаю во все, что этот птенчик щебечет, а слова льются из ее рта как из рога изобилия. А я чем пристальнее смотрю на неё, тем больше понимаю, что пропал. А как может быть иначе? Это кудрявое сокровище невозможно не любить. Она абсолютно очаровательна. И есть в кого.
А ещё понимаю, что где-то в глубине души плещет агрессия. По отношению к спермодонору. Как можно не любить это чудо и не хотеть проводить с ней время - не понимаю от слова совсем.
Неожиданно звучит на всю квартиру звонок в дверь. Эмма встрепенулись, хлопнула в ладошки.
- Бабуся!
Она мгновенно спрыгивает со стульчика и летит к двери. Я за ней, потому что ребенка отпускать одного опасно как бы. А эта егоза такая шустрая, что только в оба смотри. Открываю двери, а на пороге стоит высокий подкачанный пацан. Он опешил, увидев меня.
- Ты кто мужик? И чо делаешь в квартире моей жены?
- Папа, - как-то испуганно пискнула Эмма и прижалась к моей ноге.
Я окидываю ещё раз оценивающим взглядом пацана. Тело - неплохо, буду справедливым. Кроме этого ничего такого не заметил. И сразу переключился на сжавшегося у моих ног воробышка. Её страх подействовал как красная тряпка на быка. Да вот бычить нельзя, напугаю. А пугать её не намерен.
- Охранник юной леди, - хмыкнул, подмигнув малышке, которая теперь уже смотрела испуганным взглядом на меня. - Тебе пора, папаша.
Я собираюсь бескомпромиссно захлопнуть перед его носом дверь.
- Где Василиса?! - гаркнул незваный гость, а Эмма с криком умчалась на кухню.
9 глава
Петр
- Тебе пора, - повторил настойчиво, грубо толкнул его от двери и захлопнул дверь, щелкнув замком.
Тут же помчался на кухню за девчонкой. Рухнул на колени на пол, не обращая внимания, что колени почти хрустнули, обнял девчонку и уверенно сказал:
- Всё хорошо. Ты в безопасности. Малыш, я никому не позволю тебя обидеть, хорошо?
Глаза заплаканные, смотрит так затравлено, что впору догнать того урода и впечатать его в стену смазливой рожей.