Тот споткнулся, но не оглянулся и не ответил.
Северцев вернулся в лабораторию, подошел к Полине Андреевне, провожаемый любопытными взглядами молодых сотрудников: двух парней и двух девушек. Одна из них, симпатичная, с косой, голубоглазая, с ямочками на щеках, смотрела на Северцева с каким-то странным значением, и он отметил это про себя.
– Полина Андреевна, последний вопрос: кто еще был с Николаем в экспедиции?
– Звягинцев и Белянин, – буркнула женщина, не поднимая головы. – Но они сейчас в экспедиции за Уралом.
– И все? Они вчетвером были в Убсу-Нуре?
– Машавин еще был, но он в больнице.
– Что с ним? – удивился Северцев, вспоминая сорокалетнего здоровяка, бывшего борца, а нынче – младшего научного сотрудника института.
– Отравление, – сказала та самая девушка с русой косой и голубыми глазами. – Володя грибами отравился, еле спасли.
– Понятно, – пробормотал Северцев, подумав, что надо бы съездить в больницу и поговорить с Машавиным. – Что ж, извините за беспокойство. Все это печально. До свидания.
Он вышел в коридор, спохватился было, что забыл выяснить адрес больницы, где лежал Машавин, и в это время в коридор выскользнула голубоглазая с косой.
– Вы расследуете обстоятельства гибели Коли? – быстро сказала она.
– Не то чтобы расследую, – ответил Северцев, – но хотел бы знать, как он погиб. И что нашел.
– Они нашли пирамиды.
– Какие пирамиды?!
– Такие же, что и в Крыму нашли два года назад, подземные. Не слышали? Они заплыли почвой и все находятся в земле, некоторые совсем неглубоко. В Убсу-Нуре мальчики тоже обнаружили три пирамиды. Все три – в кластере Цугер-Элс. Коля погиб у одной из них, его нашли в шурфе.
– Я знаю, он упал в шурф и сломал шею.
– Игорь и Вася говорили, что Коля не мог свалиться в шурф вниз головой, для этого ему надо было связать руки. Вы поедете в Убсу-Нур?
– Почему вас это волнует? Вы с Николаем… э-э… дружили?
Девушка смутилась.
– Я работаю в лаборатории недавно, просто мы были знакомы. Коля был очень хорошим парнем, всегда выручал и… в общем, это не важно. Если поедете в Убсу-Нур, возьмите с собой оружие и будьте осторожны.
– Обещаю, – улыбнулся Северцев. – Как вас зовут?
– Катя. Я не верю, что Коля погиб случайно, его убили. Кстати, экспедиции в Убсу-Нур отменили все до одной и даже не докладывали о результатах на ученом совете. Это подозрительно.
– Согласен. У вас есть мобильник?
– Есть.
– Дайте номер и возьмите мой на всякий случай, будем держать связь, если не возражаете. Почему я вас не видел здесь раньше?
– Я недавно закончила инженерно-физический, устроилась сюда.
– Ждите. Приеду, мы встретимся. Надеюсь, я узнаю, почему Колю… и что это за пирамиды открыли ваши коллеги. В какой больнице лежит Володя?
– В сорок пятой, на Бакановской.
– До встречи.
Он пожал Кате руку и поспешил к выходу, жалея, что не может встретиться с ней сегодня же вечером. После обеда он собирался ехать в аэропорт Домодедово и вылететь в Туву.
К Машавину Олега не пустили.
Точнее, в больницу он прошел свободно, а у двери палаты дежурил молодой человек в черном костюме, с длинными волосами и цепким взглядом, чем-то напоминавший телохранителя Владислава Семеновича Лившица. Объяснять, почему посетителям нельзя встретиться с больным, он не стал. Просто преградил путь Северцеву и сказал два слова:
– Сюда нельзя.
На все вопросы Олега он не ответил, стоял перед дверью, заложив руки за спину, и смотрел на него, прищурясь, будто ничего не слышал и не видел.
Оглядевшись, Северцев достал пятисотрублевую купюру, однако на стража она не произвела никакого впечатления. Вел себя он как робот, запрограммированный на одно действие: никого в палату не впущать и, возможно, не выпущать. Тогда обозлившийся Северцев решился на экстраординарный шаг и стремительным уколом пальца в горло парня привел его в бессознательное состояние. Поддержав, буквально внес его в палату и усадил на пол у рукомойника.
Володя Машавин, бледный, спавший с лица, лежал на кровати с забинтованной головой и безучастно смотрел в потолок. На приветствие Северцева он не ответил, но, когда Олег подошел к кровати, перевел на него взгляд, и лицо его изменилось, оживилось, в глазах зажегся огонек узнавания.
– Олег… – проговорил он с радостным недоверием.
– Привет, спортсмен, – быстро сказал Северцев. – Как здоровье?
– Поправляюсь.
– Ты действительно грибами отравился?
– Кто тебе сказал?
– Твои коллеги по работе.
– Мне по затылку чем-то врезали. Хорошо, что там кость одна, – пошутил Машавин. – Башку, конечно, пробили, но жить буду.