– Ну, Васил, не дуйся, не надо обижаться на Мел.
Ее настроение неожиданное изменилось. Так среди грозы иногда вдруг показывается солнце. Тучи расходятся, и как будто ничего и не было. Опять синее небо, и все хорошо.
Женщина с довольным видом неспешно направилась к столу, и налила себе вина в высокий бокал.
– Да завтра! – произнесла она, подняв бокал как для тост. И выпив все одним глотком, вышла.
Мужчина с отвращением вытер щеку, вздохнул и устало сел обратно в кресло, закрыв глаза.
Хозяин дома, или Васил, так звала его Мел, черноволосая женщина в платье, еще несколько минут в задумчивости сидел в кресле. Потом встал, так же налил себе вина из графина, что стоял на столе, в другой стоящий на столе высокий бокал. Он пил медленно, небольшими глотками, пробуя вино на вкус. Женщина больше не возвращалась, но для Васила, это было только на руку. Общение с ней, похоже, не доставляло ему удовольствие, скорее это было обязанностью, которую он должен был выполнять, не смотря ни на что. Мужчина медленно поставил пустой хрустальный бокал на стол и вдруг одним движением руки смахнул все со стола. Графин с вином вместе с бокалами упал на пол, и красные брызги вина смешались с разлетающимися во все стороны кусочками хрусталя. Васил улыбнулся, и довольный вышел из зала.
После его ухода через несколько секунд все опять было, как и прежде. Хрустальный графин с вином неповрежденный опять стоял на столе, и бокалы были тоже целые.
Мужчина шел по слегка освещенному коридору, на стенах которого были портреты людей в старинных одеждах со странными лицами, и причудливые светильники, внутри которых горели свечи. Он спустился по широкой лестнице к выходу, вышел из особняка, скрытого за огромными вековыми деревьями, растущими вокруг. Васил постоял на широкой террасе, окружавшей дом, потом достал из кармана телефон. Он слышал, что тот вибрировал пару минут назад. Потом неспешно открыл сообщение, что пришло ему на мобильный, и облегченно вздохнул. Сразу после этого раздался звонок.
Хозяин дома не спешил брать трубку. Телефон звонил и звонил, тот, кто пытался ему дозвониться, был очень настойчивым. На пятом вызове, мужчина ответил:
– Слушаю! Да, это правда.
В трубке был слышен взволнованный мужской голос.
На что Васил сказал уверенным голосом:
– Давайте завтра, приезжайте к обеду. А меня – Василий.
Было слышно, что тот, что говорил с мужчиной, радостно вскрикнул. И опять заговорил, только теперь в его голосе были слышны нотки озабоченности.
Но Васил прервал его:
– Не беспокойтесь, я вас смогу встретить в центре. Да-да, это не проблема. Мне как раз надо ехать по делам, и я смогу забрать вас. До встречи!
В трубке стало слышно интонации благодарности, после этого мужчина закончил разговор и выключил телефон.
– Отлично!
Васил спустился с террасы и решительной походкой пошел по дорожке вглубь парка, что окружал особняк.
*****
Я опять не спал всю ночь, отдохнуть перед командировкой не получилось. А все потому, что в соседней квартире живет сумасшедший сосед. Он снова устроил ночное веселье со своими дружками. Подготовка шла весь вечер. Я слышал, как у него начиная с восьми, постоянно хлопали двери, и входящие громкими криками приветствовали хозяина. Пока гости сходились крики и шум не переставали, потом еще добавилась музыка. Мне казалось, что колонки стоят прямо за стеной моей спальни, и я чувствовал, как вибрирует под напором децибелов стена.
Что сказать, я не супермен, у меня не хватает смелости пойти и потребовать выключить музыку, потому что уже ночь и мне завтра на работу.
Я не знаю как вести себя с такими людьми, что бы они меня послушали. До этого пару раз, когда я встречал соседа на лестничной клетке, я пытался с ним поговорить о его поведении. А если решусь, то попробую попросить соседа вести себя тише, хотя бы в ночное время. Но он меня всегда игнорировал. Один раз только устало посмотрел безразличным взглядом, и спросил, есть ли у меня закурить. Вот и все наше общение. В его глазах, я, наверное, был существом ниже его уровня, и общение со мной унижало его мужское достоинство. Он, наверное, считал себя крутым мужиком, со всеми вытекающими характеристиками. А это грубость, пошлость, неопрятность, пьянство и полное игнорирование таких личностей, как я. Для него авторитетом была только грубая сила. А я, глядя на его мощные кулаки, не мог ему ничего такого противопоставить. Пришлось терпеть.