Тисс кивнул. Он опять вспомнил разорванное тело, вспомнил, что осталось от Закора, с ним Тисс не был знаком, но видел его однажды. Закор был одиночкой, ни с кем не общался, только по необходимости. Но говорить Антону о том, что он видел его останки, Тисс не стал. Он нашел тело раньше, чем об этом узнала охрана и Смотритель, и это могло вызвать подозрение.
– А кто новенький? – Тисс сменил тему, чтобы не выдать себя.
– Не знаю точно, какой-то журналист, прикинь, даже из столицы. Надеюсь, Мел понравится. Шеф хочет развлечь ее и остальных, кто в теме, говорит пусть он походит, пообщается с ними, будет ему о чем поговорить с Мел. Опять же, согласно легенде, мы же вроде как образцовое хозяйство.
После этих слов, Антон сплюнул на землю.
– Давай, пока, Тисс, пора мне, надо Агату предупредить, что бы подготовила все к ужину.
– Пока, Антон.
Тисс еще минуту постоял, глядя, как подскакивает на ухабах дороги его черный с хромированными выхлопными трубами мотоцикл, и пошел дальше. От слов помощника Смотрителя на душе у него стало тоскливо. Он вспомнил стоявший в конце поля одинокий трактор и подумал, что надо теперь быть начеку. «Это еще только начало», – подумал Тисс, его интуиция никогда не подводила, и при выборе решений Тисс всегда полагался на нее. Но потом он отогнал тревожную мысль, и на лету поймав летящую мимо осеннюю последнюю бабочку, осторожно подержал ее в руке, ощущая легкое биение желтых крыльев в руке. Но потом, подумав, отпустил. Бабочка, трепеща крыльями, взлетела вверх и полетела в сторону леса.
***
– Еще долго ехать? – спросил я у моего нового друга, – не знал, что Ваш поселок находится далеко.
Я задал вопрос с надеждой, что Василий перестанет молчать, и мы сможем поговорить на интересующую меня тему.
– Скоро будем,– сухо ответил он, и я понял, что диалога в ближайшее время не будет.
Вдруг он резко нажал на тормоза. Машина остановилась. От неожиданности я ударился головой о лобовое стекло так, что перед глазами поплыли разноцветные круги. Мне было больно, хорошо, если только шишка будет на лбу, а не сотрясение. Василий ничего не сказал по поводу причины остановки, и даже не извинился, только пристально посмотрел вперед, затем в сторону.
– Сиди, и из машины не выходи, – сказал он, потом открыл дверь и вышел на дорогу, хлопнув дверью.
Я, потирая лоб, смотрел, как Василий прошел вперед и остановился перед машиной. И вдруг из леса вышел пес. Я не верил своим глаза, этого просто не может быть, пес был просто огромный, не меньше двух метров в холке, и очень страшный на вид. От ужаса я закрыл глаза и боялся открыть. Я стал уговаривать себя, что увиденное плод моего воображения, просто я сильно ударился головой и теперь у меня галлюцинации. Таких собак не бывает. Но когда я все же открыл глаза, то пес все еще был. Огромный, черный, с горящими ярким синим цветом глазами, пес шел к Василию. Я замер, понимая, что сейчас может произойти что-то ужасное или невероятное. Но Василий спокойно стоял и, похоже, совсем не боялся страшного пса. Тот подошел к нему и потерся своей огромной мордой о его плечо, а Василий погладил пса по голове и что-то сказал, но что, я не расслышал.
Вдруг его глаза загорелись красным огнем, пес развернулся, и пошел в мою сторону. Он обнюхал машину, внутри которой, скрючившись от страха, сидел я. Гигантский пес обошел вокруг машины и вернулся обратно к моему провожатому. Тут до меня дошло. Я, столичный журналист, сижу в машине, неизвестно где, посреди темного леса, на дороге, едва освещенной фарами машины, причем не моей, а ее водитель может даже какой-то псих, стоит посреди дороги и обнимается с собакой выше меня ростом. Супер! В это я попал! Василий потрепал его по мощной шее, пес несколько раз махнул хвостом, выражая признательность, и спустя мгновение скрылся в лесу. Мне казалось, что в это время, я забыл, как дышать и выдохнул только, когда Василий сел в машину.
– Что это было? – стараясь спрятать дрожь в голосе, спросил я.
– Не обращай внимания, тебе показалось, проводя рукой перед моим лицом – и улыбнулся.
Мне показалось, это точно, мне показалось, я же ударился головой. Какие у него красивые белые зубы, – почему то, совсем некстати подумал я, и вдруг понял, что не помню, почему у меня на лбу шишка. Я ударился головой, почему мы стоим посреди леса?
– Все хорошо, Олег, я случайно нажал на тормоз, прости, ты ударился головой. Тебе что-то показалось?
– Нет, все хорошо.
– Отлично, едем дальше.
Я смотрел на своего спутника и думал о том, что внешность у него явно не славянская, восточная. Карие глаза, нос с горбинкой, черные с проседью волосы и необычный цвет кожи. Это не загар. Весь его внешний вид и одежда как то не вяжется с понятием руководителя образцового хозяйства. Но я все мои наблюдения я оставил при себе, а вслух сказал: