–Я, надеюсь, все собрались? - вместо приветствия сказал он.
Ему никто не ответил. Все, молча, смотрели на вошедших.
– Отлично! И так начнем!
Последние слова он произнес, глядя на Руслана. Тот поежился под его взглядом и вышел вперед.
–Добрый день! Сегодня у нас собрание по поводу назначения главного редактора нашего издания. Разрешите представить – Тимофей Петрович!
Руслан сделал непроизвольный жест рукой в сторону седого мужчины. Тот сделал шаг вперед и кивнул головой. Руслан продолжил:
– А сейчас слово для представления предоставляется Евгению Александровичу.
Руслан не сказал должность человека, которого он представил, словно все должны и так знать кто он такой. Но я не знал, и мне казалось, что все не знали человека, который пришел вместе с новым главным и которому сейчас дал слово Руслан. Но возражений и вопросов, ни у кого не было. Я чувствовал, что коллектив был подавлен и как приговоренные к смерти мы ждали, кто же будет нашим палачом.
– Добрый день! Я хочу сказать, что мы долго искали человека на должность главного редактора. Это очень достойный и грамотный руководитель. Надеюсь, что вы сработаетесь. Как вы знаете впереди выборы и сейчас очень важно правильное демократическое освещение текущего момента. Тимофей Петрович имеет за плечами огромный опыт работы, который он с удовольствием передаст вам. И под его руководством издание выйдет на достойный уровень.
Говоривший, был очень неприятным на вид, весь какой-то скользкий и голос у него был писклявый. Произнося речь, он пристально смотрел в зал, казалось он искал кого-то среди собравшихся. Когда я встретился с ним взглядом, мне стало не по себе. Но я заметил, что все внимательно слушают его, точно он вещал какие-то прописные истины. В конце он еще раз сделал акцент на профессиональные качества нового главного редактора и дал ему слово.
Теперь вперед вышел седой мужчина. Когда он начал говорить, то я вспомнил библейскую притчу об иерихонских трубах, что разрушили стены крепости. Еще я вспомнил о короле Ричарде Львиное сердце от голоса, которого приседали лошади. Короче, наш новый главный обладал голосом, от которого возникло эхо даже в зале забитом людьми.
–Добрый день, – рыкнул он. – Разрешите, еще раз представится, для тех, кто не запомнил – меня зовут Тимофей Петрович. Я назначен главным редактором вашего издания. Надеюсь, мы сработаемся. После окончания собрания я приглашаю к себе всех начальников отделов со списками подчиненных их личными делами и должностными инструкциями. После этого я жду всех редакторов. Остальные идут на рабочие места. Все свободны.
Мы расходились молча. Никто не смеялся и даже не улыбался. Казалось, что-то ужасное произошло. У меня на душе было неспокойно. А после того, как с собрания вернулись начальники отделов с новостью, что в редакции будет электронный контроль посещаемости. Для многих первым желанием было написать заявление об увольнении. Сдерживало то, что по слухам главный обещал поднять зарплаты. Единственным светлым моментом был следующий день, когда наш главный привел на работу Юленьку. Для нас это было непостижимо. Как у такого "Кинг-конга" может быть такая внучка. Пошли слухи, что он воспитывал ее сам. Так как родители Юленьки погибли, и жена Тимофея Петровича умерла. Рак или еще какая-то болезнь была причиной – неизвестно.
Юленька вселила в нас веру, что еще не все потеряно. И где то глубоко в душе он нормальный человек. А не орущая дисциплинарная машина. Но все равно Тимофей вызывал у нас абсолютно противоположные чувства тем, что мы все питали к его внучке. Когда я видел его в конце коридора, то у меня, например, появлялось желание куда-нибудь спрятаться. Мне хотелось провалиться под землю, что бы ни попасться ему на глаза. Он знал всех по имени. Знал, кто и чем должен заниматься в эту минуту. И боже вас избавь, если на его вопрос у вас не было четкого ответа. Дисциплина у нас была как в армии. Правда, несколько человек он уволил, особо злостных прогульщиков и любителей опаздывать. Я тоже чуть не попался, но он дал мне последний шанс. И теперь я был у него на примете. Да, зарплату он поднял.
***
Теперь молодой человек с рюкзаком шел через поле, где раньше росли подсолнухи. Когда-то постоянно улыбающиеся своими черными бусинками-семенами в обрамлении желтых ресничек-лепестков, они уже не радовались солнцу. От красивых больших растений остались только лежащие на земле черно-серые стволы с вывороченными корнями. Их желтые головы пали, срезанные острыми лезвиями машин, и только то, что поддерживало их, осталось лежать и гнить под холодными осенними дождями.