Во мне звучит, не умолкаяи сердце тиская моё,глухая музыка – толкаяна поиск текста под неё.
* * *
Где мой гонор, кураж и задор?Где мой пафос, апломб и парение?Я плету ахинею и вздор,не впадая в былое горение.
* * *
Итог уже почти я подытожилза время, что на свете я гостил:навряд ли в мире мудрость я умножил,зато и мало скорби напустил.
* * *
Кто-то рядом, быть может, и околопроживает в полнейшей безвестности,но дыхание духа высокого —благотворно пространству окрестности.
* * *
Болезней тяжких испытания,насколько я могу понять,шлёт Бог не в целях воспитания,а чтобы нашу прыть унять.
* * *
Хроника лет начинает витокбудущей травмы земной:миром испробован первый глотокновой отравы чумной.
* * *
Сделался вкус мой богаче оттенками,тоньше, острей, но не строже:раньше любил я брюнеток с шатенками,нынче – и крашеных тоже.
* * *
Возле устья житейской реки,где шумы бытия уже глуше,ощущают покой старики,и заметно светлеют их души.
* * *
Восьмой десяток, первый день.Сохранна речь, осмыслен взгляд.Уже вполне трухлявый пень,а соки всё ещё бурлят.
* * *
Я книжек дикое количествоза срок земной успел испечь;когда не станет электричества,топиться будет ими печь.
* * *
Огромность скважины замочнойс её экранами цветистымидаёт возможности заочной,но тесной близости с артистами.
* * *
Сейчас вокруг иные нравы,ебутся все напропалую,но старики, конечно, правы,что врут про нравственность былую.
* * *
Когда накатит явное везениеи следует вести себя практично,то совести живое угрызениепомалкивает чутко и тактично.
* * *
Склад ума еврейского таков,что раскрыт полярности суждений;тот же склад – у наших мудаковс каменной границей убеждений.
* * *
Забавно, как потомки назовутзагадочность еврейского томления:евреи любят землю, где живут,ревнивей коренного населения.
* * *
А я б во всех газетах тиснул актдля всехнего повсюду любования:«Агрессией является сам фактеврейского на свете пребывания».
* * *
Во мне так очевидно графоманство,что я – его чистейшее явление:пишу не ради славы или чванства,а просто совершаю выделение.
* * *
Если впрямь существует чистилище,то оно без конца и без краябезразмерно большое вместилищедезертиров из ада и рая.
* * *
Любой росток легонько дёрнии посмотри без торопливости:любого зла густые корнирастут из почвы справедливости.
* * *
Господь, ценя мышление отважное,не может не беречь мой организм;я в Боге обнаружил нечто важное:глобальный, абсолютный похуизм.
* * *
Печальна человеческая карма:с годами нет ни грации, ни шарма.
* * *
Прихваченный вопросом графомана,понравилась ли мне его бурда,я мягко отвечаю без обмана,что я читать не стал, однако – да.
* * *
Близится, бесшумно возрастая,вязкая дремота в умилении,мыслей улетающая стаямашет мне крылами в отдалении.
* * *
Что-то я сдурел на склоне лет,строки словоблудствуют в куплет,даже про желудка несварениетянет написать стихотворение.
* * *
Сегодня, присмотреться если строже,я думал, повесть буйную жуя,страдальцы и насильники – похожи,в них родственность повсюду вижу я.
* * *
Уже слетелись к полю вороны,чтоб завтра павших рвать подряд,и «С нами Бог!» – по обе стороныв обоих станах говорят.
* * *
У многих я и многому учился —у жизни, у людей и у традиций,покуда, наконец, не наловчилсясвоим лишь разуменьем обходиться.
* * *
С интересом ловлю я деталинаступающей старческой слабости:мне стихи мои нравиться стали,и хуле я внимаю без радости.
* * *
Я никого не обвиняю,но горьки старости уроки:теперь я часто сочиняюсвои же собственные строки.
* * *