Директору аплодировали. Но, как оказалось, преждевременно. В кругу высших перестройщиков области он уже был зачислен в консерваторы, которые пихают палки в колеса прогресса. Пронюхавший каким-то путем об этом заведующий отделом ножных протезов Гробовой выступил с резкой критикой директора. Он сказал, что директор недооценивает важности и сущности перестройки и фактически саботирует ее, маскируясь ссылками на конкретные особенности комбината. На самом деле вся технологическая база и деловая организация комбината безнадежно устарели. Нужно все радикально обновлять, чтобы подняться на уровень высших мировых достижений. Одним словом, директора и ряд других замаскировавшихся консерваторов надо прогнать и на место их выдвинуть молодых, инициативных и действительно по-новому мыслящих работников. Хотя все понимали, что речь Гробового была чистой демагогией, все понимали также, что такой прохвост не стал бы так говорить на свой страх и риск. Он наверняка где-то пронюхал новую установку насчет комбината или получил прямые инструкции.
После речи Гробового в зале наступила гробовая (как потом шутили сотрудники) тишина. Неожиданно для всех слово попросил Горев. Он поддержал мысль директора о том, что с перестройкой комбината торопиться не следует. Комбинат так или иначе выполняет свои функции. Торопливая перестройка может просто разрушить его. А ведь речь тут идет не просто о судьбе нескольких людей, которых решили считать консерваторами, а о судьбе многих тысяч инвалидов. Нельзя ломать старое, не построив новое, которое лучше старого. Пусть сначала товарищ Гробовой создаст новое предприятие на мировом уровне, которое сделает излишним существующее предприятие, и тогда последнее можно будет ликвидировать или переделать. Легко перестраивать на словах. А практически следование призывам товарища Гробового приведет к гибели комбината.
Гореву не аплодировали. Его выступление было явно не в духе идей перестройки. Странно, что именно он так выступил. Ведь в годы брежневского застоя именно он больше всех пострадал, именно его изобретения не пустили в производство. Кто не пустил? Да тот же Гробовой, который раньше лизал зад директору, глушил любое новаторство в своем отделе, а теперь вдруг оказался энтузиастом перестройки. Ловкий негодяй, ничего не скажешь! А что делать?! Нельзя же поддерживать Горева и директора, хотя они абсолютно правы. Неприятностей не оберешься. С работы выгонят. Так думали молчавшие сотрудники.
Опять наступило замешательство. И опять неожиданно для всех выступил заведующий отдела проблем моделирования Белов. Он сказал, что он не любитель произносить публичные речи, но что в сложившейся обстановке начала перестройки страны уклоняться от участия в дискуссии было бы преступно. Его, откровенно говоря, удивило выступление товарища Горева. Он, Белов, не думал, что Горев окажется в лагере противников перестройки. Михаил Сергеевич абсолютно прав, назвав перестройку Второй Великой революцией. Она давно назрела. И теперь каждый должен для себя определить, по какую сторону баррикад он окажется. Мы должны оставить в стороне свои личные пристрастия и поступить так, как под сказывает гражданский долг. Всем известно, что у него, у Белова, всегда были дружеские отношения с товарищем Горевым и конфликтные (мягко говоря) — с товарищем Гробовым. Но он, Белов, несмотря на это, осуждает выступление Горева и всячески приветствует выступление Гробового.
Белову аплодировали, хотя и не очень охотно. Во всяком случае сотрудникам комбината становилось ясно, откуда и куда дует ветер, и они разворачивались в нужном направлении. После выступления Белова слова стали просить многие. Выступали в основном сотрудники, считавшиеся молодыми. Все они поддерживали идеи перестройки и критиковали застойный период. Выступил и Миронов. Он сказал, что бессмысленно спорить на тему, нужна перестройка комбината или нет. Она просто неотвратима. Комбинат превратился в допотопное предприятие. Работать так дальше нельзя. Возьмите хотя бы такой факт: в комбинате до сих пор нет ни одного компьютера. Ни одного! На Западе даже детские игрушки делают с компьютерами, а тут!.. Одним словом, комбинат не может и дальше работать без современной западной технологии. В наш век всеобщей компьютеризации… И т. д. и т. п. В заключение речи Миронов сказал, что надо исправить историческую нелепость, а именно: надо отказаться от имени маршала С. Буденного. Какое отношение имеет этот сталинский монстр Буденный, который умел лишь шашкой махать, к комбинату?!..