—А ведь Елович верно говорит, так риску меньше и народ будет смелее идти на жертвоприношение. Не так страшно.
—Через три дня, на новолуние будет молитва Перуну.
Георгий дал знак Веснянке, что уходят, придержав указательный палец к устам. Когда они оказались на опушке кустарника, Веснянка оступилась и громко вскрикнула. Георгий понял, что они раскрыты, спросил:
—Можешь идти?
—Веснянка через боль закивала головой.
—Дд-а.
—Бежим, бежим скорее! Убьют!
Георгий схватил девушку за руку, потащил за собой. Она, превозмогая боль, спешила за ним. Из-за кустов выскочили всадники, расстояние между ними и беглецами быстро сокращалось. Осталось всего несколько саженей, когда поведение преследователей резко изменилось.
Георгий уже творил молитву, прося Бога принять его душу, как услышал, что стук копыт лошадей стих. Он оглянулся и увидел, что всадники, которые гнались за ними перешли на шаг. Отыскивая причины столь разительной перемены, он взглянул на ворота города.
Из них выезжали дружинники, а во главе сам Великий князь Владимир.
—Веснянка, лада моя, мы спасены! Господь заступился за нас! Мы спасены!
***
Инок Иоанн читал Священное писаниеБорису и Глебу. Летний день сильно мешал восприятию Библии. Они с тоской поглядывали на оконный проём, откуда слышались голоса птиц и прохожих людей. Иногда перестук копыт одинокой лошади прерывал этот привычный шум. Из-за двери послышался неясная возня и голоса стражника и Георгия.
Иоанн взглядом показал старцу на дверь, тот проворно семеня ногами, пошел к выходу. Через минуту он вернулся и оповестил:
—Георгий просится войти, говорит, что у него очень важное известие князю Борису. Инок кивком головы разрешил впустить просителя. Вошел встревоженный Георгий.
—Разреши без лишних людей слово молвить.
Когда все в келье остались только Борис и Глеб, приказал:
—Молви.
Георгий сбивчиво начал рассказ, от волнения его речь была непонятной и от того все более тревожной.
—Там, там, у реки воры, — он сглотнул слюну и продолжил, — Они, они….
—Что они? — спросил Глеб.
—Остановись отрок и слушай меня, — строгим голосом осадил Георгия Иоанн.
Георгий замолчал и только моргал глазами.
—Прими покой и говори, — Иоанн своим спокойным голосом вселил в отрока уверенность.
—Я повёл свою лошадь поить, там встретил Веснянку, — Георгий вспомнил милые минуты с любимой девушкой, смущенно замолчал.
—Что случилось потом?
—Приехали Путша, Талец, Ляшко и Елович, мы с Веснянкой успели спрятаться. Они увидели мою лошадь, Путша приказал Талецу найти нас и утопить. Мы спрятались в кустах, он нас не нашел….
—Ты рассказывай о том, что они говорили меж собой, — остановил отрока Иоанн.
—Через три дня они хотят собирать народ, чтобы идти к князю Владимиру и просить разрешения молиться старым богам….
Иоанн посерел лицом и нетерпеливо спросил:
—Кто старший среди них?
—Путша командовал.
—Что далее было?
—Будут распускать слухи о молебне и жертвоприношении.
—Кого хотят принести в жертву? —Глеба стало трясти, он трижды перекрестился.
—Сначала хотели, чтобы жребий определял жертву, решили задобрить Перуна продуктами и куклой.
—Какой еще куклой? — не понял Иоанн.
—Они сошьют большую куклу и убьют её.
—Почему они отказались от жертвы человека?
—Испугались, что выбор может пасть на их детей и для того, чтобы князь не сильно гневался….
Инок задумался и через минуту изрек:
—Я, Борис и Глеб идём к князю, а ты отрок, — его тяжёлый взор остановился на Георгии, — остановишься у врат его замка и будешь ждать, когда позовем.
***
Путша скакал первым, он не жалел ни плеть, ни коня. Беглецы уже близко, они затравленно оглядывались. Гибель Георгия и Веснянки казалась неизбежной. Рука Путша нащупала рукоять меча. Привыкшая к опасностям и потому осторожная натура его, заставила оглядеться. Чутьё опасности не раз спасало его, не обмануло оно и на этот раз. Из ворот города выезжал отряд дружинников во главе с Великим князем Владимиром.
—О, Великий Перун, ты и на этот раз меня спас, подумал Путша, — но тут же к нему пришла паническая мысль, — никто теперь нас не спасет, всё, о чем мы замышляли, скоро, очень скоро станет известно князю. Бежать, как можно скорее бежать.
Всадники перешли на шаг, переглянулись. Все понимали, что их ждет впереди. Путша коротко взглянул на Талеца и свернул к дому своему. Его спутники поспешили за ним. Талец уронил голову на грудь, он понимал, что виновен в провале и размышлял, как быть дальше.
—Надо бежать, но в ответе за всё будет его семья. Дом разорят, жену отправят в монастырь, — о том, что будет с детьми, он боялся даже думать, — заставила же меня нелёгкая пойти в подчинение этому татю и вору, Путше. Всё жадность великая, все она. Размышления привели его к простой мысли: «Покаяться перед князем, броситься к нему в ноги, просить прощения и покреститься. Преклонённую голову меч не сечет».
Телец даже натянул поводья, чтобы отвернуть коня в сторону, но тут же услышал тихий голос Ляшко, который заставил его вздрогнуть:
—Хочешь покреститься и пасть в ноги князю?
—У нас нет другого выхода. Или креститься и на поклон к князю или голова с плеч долой.
—А не боишься, что мы тебя зарубим, здесь тебя настигнет кара Перуна.
—Согласен, рубите, так может семья, и дом останутся целыми, а вас настигнет кара князя Владимира. Жен в монастырь, детей к смердам ниву возделывать.
Путша остановился, тихие голоса вызвали у него подозрения.
—О чем шепчетесь?
—Думаем, как обмануть судьбу, — криво усмехнулся Ляшко.
—Судьбу, может, и обманете, а меня нет.
Путша вынул меч из ножен.
—Не горячись, много лет вместе судьбу обманываем. От того,что мы убьём друг друга, толку мало. Надо держаться вместе. Одна голова хорошо, а четыре лучше. Телец предлагает броситься в ноги к князю, пообещаем покреститься и загонять народ в христианство.
Путша отпустил рукоять меча, но выражение лица его оставалось прежним, что говорило о его несогласии, он зло бросал слова:
—Бабушка надвое сказала. Помилует или казнит. У меня другой план.
Стоявший поодаль Елович подъехал к товарищам, прислушался.
Путша не спешил открывать свой план, взглянув на Еловича, спросил:
—Может, поведаешь, как спастись?
—Нет у меня никакого плана, — ответил Елович. Не поднимая глаз, он упорно смотрел в землю.
—Боишься поднять на меня глаза, боишься, что я пойму, что замышляешь?
—Ничего не замышляю.
—Нет! Вы все заодно! Хотите схватить меня и отдать князю как изменника и тем спасете свои животы. Еще договориться не успели?
—Дурак ты, Путша! Если бы хотели, ты был бы уже в узилище! — Ляшко пытался перекричать Путша. Говори свой план. Зло из тебя хлопьями сыплется.
Путша замолчал, огляделся. Лица сотоварищей были тревожны, но не источали угроз. К нему возвращалось спокойствие, что дало возможность думать. Он еще некоторое время молчал, сомневаясь в выборе пути. Ляшко понял его сомнения и подтолкнул к выбору пути.
—Говори не сомневайся, у нас есть только два пути: бежать или умереть. Может твой план спасет нас.
—Я скажу, но знайте, что если кто свернет с пути, тот умрет.
—У нас нет выбора, молви! — приказал Ляшко.
Путша взглянул на Еловича и Талеца.
—Какой путь выбираете вы?
—Выбор невелик. Если убежим, пострадают семьи, останемся, князь может казнить. Я с вами, — определился Телец.
— Я тоже, — вторил ему Елович.
—Все поняли, что этот путь смертельно опасен, но в случае удачи, даст большое богатство. Клянитесь в верности друг другу.
«Клянусь! Да, покарает меня громом Перун за отступничество», — четырежды прозвучало, прежде, как заговорщики ритуально скрестили мечи.